— Вы считаете, это “камни”? (“Камнями” обычно называют алмазы или бриллианты.)
— Володя, я пока ничего не считаю. Может быть, “розы” (бриллианты). Но все-таки не будем отрываться от реальности даже во время игры.
— Не будем, Сергей Валентинович, — сказал Ант. Я его отлично понимал. Судя по всем признакам, дело было серьезным, может быть, даже дохлым, то есть, на нашем языке, заранее обреченным на неуспех. Поэтому сейчас Ант хотел выжать все из Валентиныча. И главным образом его оценку. — Не будем. Но давайте выясним — что здесь ближе? Я ведь хочу понять только одно — кто вез контейнер? Частник или государство? Тогда и психология хозяина будет нам ясней.
— Хорошо. Я ведь не спорю.
— Давайте пока считать для себя что-то одно. Значит, вы считаете — это частник?
Сторожев долго не отвечал. Наконец сказал:
— Ну будем считать, что считаю.
Это было главным, Валентиныч ведь не будет зря бросаться словами.
— Тогда, Сергей Валентинович?
— Тогда… — И по этому первому слову шефа я понял, что у Сторожева тоже пока все в тумане. — Тогда возникает обычная, много раз отработанная на таможне ситуация. Кто-то решил нарушить валютный режим и тайком провез определенное количество валюты. Зачем? Чтобы обменять валюту на вещи, являющиеся выгодным помещением капитала. Причем значительно более выгодным, в несколько раз, иначе он не стал бы идти даже на минимальный риск. Что же более выгодно? Допустим, бриллианты, драгоценные камни. Партнер по обмену был наготове и ждал владельца контейнера. Но когда “Норденшельд” вошел в Таллин, хозяин груза заподозрил что-то и снять контейнер не решился.
— Вы считаете, человеку так легко смириться с потерей полумиллиона? — спросил Ант.
— Сесть за решетку, думаю, несладко. Тем более, капитал для него в таком случае все равно будет потерян. Давай допустим, что ты прав — у него была система предупреждения. Он узнал, что контейнер мы засекли.
— Давайте. — По наступившему за этими моими словами молчанию я понял — игру пора как будто бы заканчивать. Честно говоря, только сейчас мы с Антом, кажется, постепенно поняли: а дело-то типичный дохляк. И даже если не дохляк, тут есть над чем задуматься.
— И все-таки, Сергей Валентинович, что мы считаем? — сказал я.
— А вот что. Вот что мы считаем. Мы твердо считаем, что это нарушение валютного режима, — сказал Сторожев. — Говоря языком спекулянтов — фарцовка. Тогда расчет прост. Кто-то привез в наш город полмиллиона долларов, чтобы реализировать его с выгодой. Ант, что это значит — реализировать с выгодой?
— Ну… Примерно увеличить капитал в полтора—два раза.