Неделю назад она бы во всех подробностях описала, как собирала документы и копии, как относила их на почту; поделилась бы своими страхами перед поступлением, перед расставанием с Дэвидом и рассказала бы о своих надеждах на будущее.
Но не сейчас.
— А куда?
— В Университет Южной Калифорнии, в Калифорнийский в Лос-Анджелесе, в Пеппердайн, Беркли, Университет Вашингтона и Стэнфорд, — ответила Лорен.
— Внушительный список. Неудивительно, что Энджи гордится тобой.
Лорен удивленно посмотрела на Миру:
— Она гордится мною?
— Она постоянно об этом говорит.
Эта новость подействовала на Лорен так, будто ее пронзила стрела.
— Ох!
Мира, резавшая индейку, не обратила внимания на столь странную реакцию.
— Жаль, что я в свое время не уехала учиться в Университет Райса или Брауна. Но тогда мы об этом не думали. Во всяком случае, я. А потом я познакомилась с Винсом… ну и… сама понимаешь.
— Что?
— План состоял в том, чтобы два года проучиться в «Фиркресте», а потом еще два года в Западном университете. — Она улыбнулась. — В каком-то смысле так и получилось. Правда, с перерывом в восемь лет между первым и вторым этапом. В общем, жизнь внесла свои коррективы. — Она глазами показала на детский стол.
— Значит, это ребенок помешал вам поступить в университет?
Мира нахмурилась:
— При чем тут ребенок?! Просто мне пришлось слегка снизить темп, вот и все.
После этих слов Лорен не могла ни есть, ни улыбаться. Она с трудом досидела до конца обеда, а затем как автомат помогала убирать со стола и мыть посуду. Все это время она думала о ребенке внутри ее, что он растет и что с его ростом ее собственный мир сжимается.
А вокруг нее шел оживленный разговор о детях, о младенцах и о друзьях, у которых уже были дети и которые ждали младенца. Как только в комнату заходила Энджи, разговор тут же прекращался, но стоило ей выйти, женщины опять принимались обсуждать младшее поколение.
Лорен очень хотелось уйти, выскользнуть незаметно из дома и исчезнуть. Однако она понимала, что тем самым обидит хозяев, и продолжала сидеть. Она принадлежала к тем людям, которые строго соблюдают правила и стараются быть вежливыми с окружающими. А еще она принадлежала к тем, кто позволяет себя убедить, будто от одного раза без презерватива ничего не случится. «Я успею выскочить», — пообещал ей тогда Дэвид.
— Не успел, — пробормотала она, положив себе на тарелку кусок пирога и пройдя в гостиную.
Лорен устроилась на диване, и к ней тут же устремились маленькие сыновья Ливви. В мыслях она была очень далеко и невидящим взглядом смотрела на пирог, в то время как один из мальчишек что-то рассказывал ей и задавал вопросы об игрушках, которые она никогда в жизни не держала в руках, и о фильмах, которые она никогда не видела. У нее просто не было возможности отвечать на его вопросы, поэтому она кивала, улыбалась и делала вид, будто слушает его, а сама недоумевала: как можно думать о чем-то еще, когда с каждой секундой, с каждым ударом сердца в ней растет новая жизнь? Она приложила руку к животу и лишний раз убедилась в том, что он плоский.