Она закрыла глаза, пытаясь справиться с вдруг навалившейся паникой.
Дэвид похлопал ее по плечу — он впервые прикоснулся к ней за эту долгую поездку. Его рука была холодной и дрожала. Как ни странно, его тревога придала Лорен сил.
— Ты как? — спросил он.
Вот за это она его и любит — за то, что он сейчас рядом и беспокоится о ней. Лорен хотелось произнести все это вслух, но она не могла, так как горло перехватил спазм. Здесь, в конце их пути, она со всей ясностью осознала, что именно ей предстоит сделать, и у нее возникло ощущение, будто ей на плечи лег тяжелейший груз. Впереди ее ждет не «решение проблемы», а самый настоящий аборт. Мысль буквально пригвоздила ее к сиденью.
Дэвид припарковался и, видя, что Лорен не двигается, обошел машину и открыл пассажирскую дверцу. Лорен, словно утопающий, вцепилась в его руку, и они медленно пошли к клинике. Каждый шаг давался ей с величайшим трудом, она, будто робот, машинально переставляла ноги и чувствовала себя идущей на казнь.
Дэвид открыл перед ней дверь.
В зале ожидания было множество женщин, главным образом юных девушек. Очень многих из них никто не сопровождал. Они сидели склонив голову, словно в молитве, и плотно сжав колени. Запоздалая поза. Некоторые притворялись, что читают, другие даже не пытались делать вид, что их мысли заняты чем-то иным, кроме того, ради чего они оказались здесь. Дэвид был в этом зале единственным мужчиной.
Лорен подошла к окошку регистратуры, назвала свою фамилию, потом села на свободный стул и начала заполнять выданную ей анкету. Закончив, она отдала ее в регистратуру. Внимательно прочитав анкету, женщина за стойкой подняла голову и спросила:
— Вам семнадцать?
Лорен испугалась. Она собиралась прибавить себе лет, но из-за нервотрепки совсем забыла об этом.
— Почти восемнадцать. Разве мне… — Она заговорила тише: — Разве мне нужно разрешение матери для… для этого?
— В штате Вашингтон — не нужно. Я просто хотела убедиться, что вы правильно указали возраст. На вид вы моложе.
Лорен с облегчением кивнула:
— Ясно.
— Присаживайтесь. Вас вызовут.
Лорен опустилась на стул. Дэвид сел рядом. Они держались за руки, но не смотрели друг на друга. Лорен боялась, что расплачется. Она взяла со столика брошюру, вероятно, забытую такой же, как она, девочкой, которой тоже не повезло, и принялась читать.
«Процедура, — говорилось в ней, — длится не более пятнадцати минут… восстановительный период может занять от одного до двух дней… отсутствие какого-либо дискомфорта».
Лорен закрыла брошюру и отложила ее в сторону. Пусть ей мало лет, но она знает, что главное в этом — отнюдь не боль, не длительность восстановительного периода и не продолжительность «процедуры».