— Ты знала, что я не отдам его?
— Ни минуты не сомневалась в этом.
Лицо Лорен сморщилось, уголки рта опустились.
— Но ты же не прогнала меня. Я думала…
— Да я же тебя люблю, Лорен. Как ты этого не поняла? Ты же стала частью нашей семьи. Мы все любим тебя.
У Лорен расширились глаза.
— Даже после того, как я подвела тебя?
— Любовь иногда ранит нас, Лорен, но она не уходит.
Лорен некоторое время молча смотрела на нее.
— Когда я была маленькой, мне снился сон. Один и тот же, каждую ночь. Я одета в зеленое платьице, и меня держит за руку женщина. Она говорит: «Поторопись, Лорен. Нам нельзя опаздывать». Когда я просыпалась, я всегда плакала.
— А почему ты плакала?
— Потому что она была мамой, которой у меня не было.
Энджи вздрогнула. Внутри нее словно расправилась пружина, и до этого мгновения, пока давление не исчезло, она и не подозревала, как сильно напряжена. Вот ради этого момента жизнь и свела их, ее и Лорен. Ряди одного-единственного мгновения. Она раскрыла девочке объятия и ласково произнесла:
— У тебя есть я.
Лорен разрыдалась.
— Ох, Энджи, — пробормотала она, — прости меня, ради бога, прости!
Энджи прижала ее к груди.
— Мне не за что прощать тебя.
— Спасибо тебе, — тихо проговорила Лорен, отстраняясь.
Энджи улыбнулась:
— Нет, это тебе спасибо.
— За то, что доставила тебе столько проблем?
— За то, что показала мне, что это такое — быть матерью. А теперь еще и бабушкой. Все эти пустые годы я мечтала, как буду катать свою маленькую девочку на карусели. Я не знала…
— Что ты не знала?
— Что моя дочь уже выросла из каруселей.
Лорен подняла на нее глаза, и в ее взгляде отразились все годы безмолвного отчаяния, когда она стояла у окна и мечтала о любящей матери или лежала в кровати и надеялась, что ей почитают сказку и поцелуют на ночь.
— Я так долго ждала тебя.
У Энджи задрожали губы, из глаз полились слезы, но улыбка так и осталась сиять у нее на лице.
— А кто у нас завернут в одеяльце?
— Джон Генри. — Лорен достала малыша из «кенгуру» и передала его Энджи. Та с готовностью взяла его на руки.
— Он совершенство, — прошептала она, ощущая в сердце головокружительную смесь любви и благоговения, поцеловала нежный лобик и вдохнула запах малыша.
— И что мне теперь делать? — спросила Лорен.
— Вот ты мне и скажи. Что ты сама хочешь?
— Я хочу учиться в университете. Наверное, теперь мне придется поступать в местный. Если я поработаю несколько месяцев и скоплю кое-какую сумму, я смогу приступить к учебе уже весной. Это, конечно, не то, о чем я мечтала, но… жизнь меняется.
— Даже при таком раскладе тебе будет нелегко, — сказала Энджи.