Лорен почувствовала, что мать дрожит от холода.
— Мам, где твое пальто?
— Я его потеряла. Нет. Отдала Фебе. Выменяла на блок сигарет. Под дождем все становится таким красивым, правда?
— Ты обменяла пальто на сигареты, — упавшим голосом произнесла Лорен, понимая, что сердиться бессмысленно. — В этом году обещают холодную зиму.
Мама пожала плечами:
— У меня не было денег.
Лорен обняла ее за плечи:
— Пошли. Тебе надо согреться. Тебе нужна горячая ванна.
Мать смотрела на Лорен с надеждой:
— Франко сказал, что сегодня позвонит. Телефон не звонил?
— Нет.
— Они никогда не возвращаются. Во всяком случае, ко мне.
Хотя Лорен и слышала все это тысячи раз, ей все равно было жалко мать.
— Пошли.
Она помогла матери подняться на ноги и повела к пожарной лестнице, а потом вслед за ней спустилась на свой этаж и через окно забралась в квартиру. Она уговорила маму принять горячую ванну, а сама прошла к себе в комнату и переоделась. Скоро мать уже лежала в кровати. Лорен присела на край.
— Я ухожу. Справишься без меня?
Веки у матери отяжелели.
— Телефон звонил, пока я была в ванной?
— Нет.
Мать с тоской посмотрела на Лорен:
— Как так получилось, что меня никто не любит?
Этот вопрос, заданный полным отчаяния голосом, так больно кольнул Лорен, что она даже охнула. «Я же тебя люблю, — подумала она. — Разве это не в счет?»
Мать уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза.
Лорен встала и, пятясь, вышла из комнаты. И пока она спускалась по лестнице, и пока шла через город, она думала только о нем — о Дэвиде.
Дэвид. Он заполнит гулкую пустоту, которая царит в ее сердце.
Богатый и респектабельный коттеджный поселок под названием «Маунтенер» находился на восточной окраине Вест-Энда. Здесь, за охраняемыми воротами, находился другой мир, оазис благосостояния. Это был мир Дэвида. Поселок раскинулся на холме, откуда открывался вид на океан. Дороги в нем были вымощены камнем и специальными плитами, фасады домов были украшены изящными портиками, машины ночевали в просторных гаражах. Обитатели поселка обедали на фарфоре, тонком и прозрачном, как кожа младенца. По вечерам, таким же дождливым и темным, как сегодняшний, уличные фонари освещали каждый уголок и превращали капли дождя в крохотные бриллианты.
Лорен подошла к домику охраны. Она чувствовала себя здесь чужой и понимала, что ей здесь не место. Она представила, как по возвращении мистеру и миссис Хейнз будет доложено, что их дом посещали «нежелательные элементы».
— Я пришла к Дэвиду Хейнзу, — сказала она напряженным голосом.
Охранник многозначительно ухмыльнулся.
Замок зажужжал, и калитка распахнулась. Лорен пошла по асфальтовой дорожке, которая вилась мимо десятков домов, таких же красивых, как в глянцевых журналах: особняков в георгианском стиле, французских вилл, гасиенд в стиле бель-эйр.