Чернышев обернулся:
— Любила? Ты не умеешь любить, Алена. Ты любишь только себя драгоценную. Ты виновата в смерти моего ребенка, во всей той лжи, во всей грязи в которую втянула и меня и себя. Бумаги о разводе получишь по почте, а компания и так не принадлежит ни твоему папочке, ни мне. Так что упс, а шантаж не удался.
Артур отворил входную дверь, и Алена снова вцепилась ему в руку:
— Бросишь — застрелюсь! — взвизгнула она.
Артур усмехнулся:
— Мог бы, застрелил тебя сам, жаль только сидеть из-за такой падали. Пошла вон! Нужно было это сделать еще пару лет назад, какого я тянул непонятно!
Он быстрыми шагами направился к гаражу:
— Артур, не уходи! — Алена упала на землю и протянула к нему руки:
— Прости меня, я…люблю тебя…прости…
— Бог простит, — ответил Чернышев и сел за руль.
— Уедешь — больше не переступишь порог этого дома никогда!
— Только в своих страшных кошмарах.
Лида помогла Алене подняться с земли, но та оттолкнула подругу:
— Сука! Пошла вон! Убирайся! Это все ты! Ты!
Лида хмыкнула:
— Он все равно с тобой не будет. Если хочешь знать мы были любовниками все эти годы.
Алена бросилась к Лиде, но та ударила ее ногой с такой силой, что молодая женщина согнулась пополам от боли.
— Дура ты, просто жалкая дура. Он никогда тебе не принадлежал. Так только на бумаге. Можешь теперь ею в туалете подтереться.
Лида гордо пошла к воротам, а Алена закрыла лицо руками и зарыдала.
— Я его не отдам, — всхлипнула она, — никому не отдам. Он мой. Мой.
Вчера
Я медленно положила сотовый на стол. Герман приезжает через несколько дней. Вроде бы все как всегда и говорил он со мной ласково, даже сказал, что соскучился, но меня мучили сомнения. Он словно чего-то недоговаривал. Как будто мысль обрывалась на полуслове. О предложении стать женой ни слова. Даже не намекнул. О том, что не отвечала на звонки тоже. Хотя, я придумала хорошее объяснение и самое банальное, которое вполне подходило для капризной любовницы — я обиделась на него. В это можно было поверить, ведь я и раньше так поступала.
Рабочий кабинет не изменился, но мне он казался другим. Я видела теперь все в ином свете. Переложила папки с договорами на край стола и закурила. Последнее время я слишком много курю. Я все время думала о том, что говорил мне Артур, о том, как он вел себя последние дни и том, что меня снова засасывает, как в болото дикая потребность находиться с ним рядом. Дышать с ним одним воздухом, смотреть в его пронзительно синие глаза, а еще я хотела снова услышать "люблю тебя". Эти слова пульсировали в висках. Его голос, которым он их произнес.