— Я люблю тебя…
Оргазм был настолько мощным, что меня подбросило как от удара. Я смотрела ему в глаза и ничего не видела, сотрясаясь в его руках, корчась от сладких судорог, не имея возможности даже застонать. Внезапно он зарылся лицом между моих грудей и сжал меня так сильно, что я всхлипнула. Мышцы на его теле напряглись, он вздрагивал, а я гладила его голую, влажную от пота спину. Мне больше не хотелось оттолкнуть его, выгнать. Я не стыдилась того что произошло между нами сейчас. Я пустила его обратно в свое сердце, но если он снова разобьет, я убью его.
Отдышавшись, мы посмотрели друг на друга. Артур застегнул мою блузку, поправил мои волосы, нежно, заботливо. Я натянула на него рубашку, вытерла следы помады со щеки, спрыгнула со стола, одернула юбку, чувствуя как промокают от нашей влаги мои трусики. Придется мыться в туалете и снять их совсем. Артур вдруг неожиданно привлек меня к себе.
— Ты помнишь, что я тебе сказал?
Я пожала плечами и хотела поправить чулок, но он удержал меня.
— Я сказал тебе то, что никогда и никому еще не говорил — я сказал, что люблю тебя.
— Это всего лишь слова, — ответила я и все же поправила чулки. Артур наблюдал за мной и вдруг снова поцеловал требовательно и грубо:
— Не выйдет.
Я удивилась.
— Что не выйдет?
— Не выйдет больше отстраниться от меня и сбежать.
— Я никуда не бегу, только не понимаю чего ты хочешь, Артур. Чего ты ждешь? Что я снова будет как когда-то? Я больше не Васька. Мне нужно гораздо больше чем просто слова.
— Чего ты хочешь? Я ушел от Алены, я отдал тебе все, что у меня есть, ты забрала мою душу, мое сердце, ты забрала меня всего.
Мне не верилось, что он говорит мне это. Наверное, я сплю. Артур Чернышев не способен унижаться.
— Давай, рви меня на части. Ты этого хотела? Я открыт и не сопротивляюсь, бей побольнее. Давай. Прогони меня. Скажи, что не хочешь быть со мной, скажи, что не любишь, скажи мне это сейчас. Не молчи.
Я рывком обняла его и спрятала лицо у него на груди. Я больше не могла его отталкивать. Я хотела его любви так жадно, как утопающий желает глотка воздуха.
Артур крепко прижал меня к себе.
— Не можешь, да?
— Не могу, — ответила я честно, и мне стало легко. Пусть все горит синим пламенем. Все. И его проклятая жена, и Герман со своим предложением. Мне плевать. Я больше не уступлю его никому. Он мой. Он только что дал мне это право.
В дверь постучали, и мы отстранились друг от друга.
— Инга, вам звонит Герман Вениаминович, вы можете ответить?
Я увидела, как сжались у Артура челюсти и как он напрягся.
— Да, Светочка, переводи.