Я сильно затянулась сигаретой и резко выпустила колечки дыма. С куревом надо завязывать, не то голос пропадет. Хотя черт с ним. Петь я больше не собиралась, у меня другие планы на жизнь. Отпелась уже.
Проклятый город разбудил воспоминания. Впрочем, я знала, что так будет, когда сюда ехала. Я сделала все, чтобы вернуться, но не в образе замухрышки Василисы. Идиотское имя, только моя, вечно пьяная, мамаша могла придумать такое издевательское прозвище для ребенка. Именем эту мерзость назвать нельзя.
В залу вошел Герман, удовлетворенно осмотрел помещение. Я, тут же затушив сигарет, лучезарно ему улыбнулась. Всегда поражалась — как Герману в свои сорок девять удается так хорошо выглядеть? Полтинник не за горами, а ни одного седого волоска. Всегда подтянут, ухожен, стильно одет. Ну конечно, когда любовница младше на двадцать пять лет, нужно соответствовать.
— Ты довольна, красавица? Все как ты хотела?
Он смотрел на меня в ожидании бурных восторгов. Я тут же бросилась ему на шею, поцеловала в губы, думая о том, что у него отвратительный одеколон и нужно купить ему новый. Средство против моли пахнет лучше. Наверняка престарелая супруга прикупила. Герман растаял, замлел, он жадно целовал мою шею, прижимая к себе все сильнее. Мне захотелось от него отделаться. Только не сейчас. У меня на сегодня совсем другие планы и я должна быть в форме. Осторожно высвободившись из его объятий, я как бы невзначай спросила:
— Когда уезжаешь?
Герман нахмурился:
— Надоел?
Злить мне его не хотелось, особенно сейчас, когда от него так много зависело.
— Что ты? Просто чтобы знать, когда запасаться мартини и хандрить.
Любовник снова привлек меня к себе, а потом достал из кармана бархатную коробочку.
— Я тут перед отъездом решил купить тебе маленький презент. Открой.
Презенты я любила. Причем всегда и неизменно дорогие. Этот вполне соответствовал моему вкусу — тонкий браслет в виде змеи из белого золота с мелкими изумрудами вместо глаз.
— Спасибо, милый. Изумительная вещица. У тебя прекрасный вкус.
Хотя одним "спасибо" не отделаться. Вон как у него глазки горят, уже возбудился. Ничего завтра он уедет, и я отдохну от его объятий, липких поцелуев и влюбленных глаз. Я подтолкнула Германа к креслу, потом опустилась перед ним на колени, расстегнула его идеально отутюженные элегантные брюки. Мужчина застонал, закрыл глаза, а я подумала о том, что нужно напомнить ему о том, другом презенте, ради которого мы сюда приехали.
Через несколько минут, Герман откинулся на спинку кресла с блаженной улыбкой, а я поправила волосы и нежным голоском пропела: