Вечер осторожно заглядывал в распахнутые окна, которые украшали полупрозрачные красивые, но уже довольно старые шторы, шевелящиеся на теплом ветру. В небольшой комнате, отделанной в голубых и белых тонах, в кресле сидела стройная девушка, поражающая своей красотой и изяществом. Причем красота эта была не совсем обычной, скорее нечеловеческой. Миндалевидные большие синие глаза, украшенные синими ресницами и бровями. Белоснежная кожа слегка голубого оттенка придавала бы ей даже мраморный облик, но словно светилась изнутри теплым светом. Тонкие, четко очерченные губы бледно-розового цвета всегда сжаты, словно она слишком много пытается удержать внутри и случайно не высказаться вслух. Высокий лоб с длинной челкой. Но ее главное отличие от остальных людей мира Рокно - натуральные длинные густые волосы яркого насыщенного синего цвета. Как у отца, это она точно помнит и пока жива никогда не забудет.
Изящные тонкие руки сложены на коленях и сжаты в кулаки, иногда девушка медленно разжимала их, чтобы разгладить старое, потертое, черное платье, которое лишь подчеркивало ее белую кожу, и стройную фигуру. Невысокая, тоненькая с синей гривой волос, она молча сидела и слушала визгливый монолог своей двоюродной сестры, обращавшейся к ней больше как к прислуге, нежели родственнице. Оторвав взгляд сапфировых глаз от светила, уходящего за горизонт, она снова бесстрастно посмотрела на сестру Марену и прислушалась к ее словам, теребя непритязательное металлическое ожерелье, обвивающее шею, изредка поглядывая на сложенные на коленях руки. На одной из них от центра ладони разбегались синие линии, складываясь в замысловатый рисунок и прячась под манжетами платья. Ее дополнительно печалил тот факт, что они, возможно, уже никогда не оживут. Больше не будут складываться, в только им понятные рисунки. Уже более десяти лет они безмолвны и неподвижны.
Молодая голубоглазая блондинка сидела на маленьком пуфике перед зеркалом, разглядывая в нем то себя, то свою двоюродную сестру, невольно сравнивая, и про себя привычно завидовала. А между тем рассказывала сестре о своих похождениях на вчерашнем балу. Марена, все еще витавшая в облаках от столь заманчивого, но весьма фривольного предложения молодого графа, не могла решить стоит или не стоит идти на столь рискованный шаг как ночное свидание с ним.
Граф прислал ей сегодня записку с просьбой о встрече в одном из закрытых клубов на окраине города, и она терзалась сомнениями. Говорить кому-то об этой встрече она не решалась, только призналась Кнаре, потому что была абсолютно уверена - та никогда ее не предаст, это было не в характере сестры. Но вечно где-то мысленно витавшая Кнара просто сидела, пялилась в окно и молчала, оставляя Марену наедине со столь сложным решением. И хотя, она уже написала ответное письмо, согласившись на это непристойное предложение, и даже сама назначила время, когда прибудет инкогнито в личные апартаменты графа в клубе. Тем не менее, уже полчаса настойчиво донимала Кнару тщеславной болтовней, пытаясь хоть как-то ее расшевелить, а еще лучше - заставить завидовать, но все было без толку.