Кейтлин с тоской улыбнулась. Когда — нибудь и ей хотелось бы иметь такие взаимоотношения, как у них, основанные на уважении и любви. Она надеялась, что её сестра Триона нашла это со своим молодым мужем Хью. Из писем Трионы выходило, что нашла. Приступ зависти заставил Кейтлин почувствовать себя ещё хуже. Встретит ли она когда — нибудь мужчину, которого сможет уважать и любить настолько, чтобы выйти за него замуж? Единственный мужчина, к которому она испытывала настоящее влечение, весь прошлый вечер из кожи вон лез, чтобы показать ей, как мало он о ней думает.
Дверь открылась, и вошла Муйрин, и скоро Кейтлин уже была одета к завтраку.
Ожидая, пока Муйрин найдёт её голубую шаль, Кейтлин обнаружила, что опять задумалась о том, что могло заставить бывшую любовницу МакЛина пригласить её в гости. Чем больше она думала об обстоятельствах своего визита, тем более странным он ей казался. Это не просто кажется странным — это в самом деле странно. Надо будет повнимательнее за ними обоими понаблюдать; то, что она и МакЛин были приглашены на приём в один и тот же дом, было не похоже на простое совпадение. Что — то происходило — и что бы это ни было, она разберётся и положит этому конец.
Муйрин принесла шаль, и Кейтлин спустилась к завтраку.
— Вы собираетесь это есть? — спросил Роксбург.
Александр сидел за столом для завтрака, лениво крутя своё пенсне на ленте, в ожидании появления Кейтлин.
— Я сказал, — снова послышался недовольный голос, но уже ближе, — вы собираетесь это есть?
Александр неохотно повернулся, чтобы посмотреть на дряхлеющего герцога, который стоял в двух шагах от него с зажатой в одной руке своей вечной табакеркой. Александр поднял лорнет и посмотрел на него:
— Прошу прощения, но я собираюсь есть что?
Герцог указал на тарелку Александра:
— Вот эту грушу. Она сварена в корице, знаете ли. Это одна из тех немногих, что мы добыли со своих садовых деревьев.
Александр посмотрел на грушу. Нежно белая мякоть была сбрызнута корицей и сахаром.
— Да, я собираюсь это съесть.
Герцог, казалось, был разочарован, но через миг он просиял:
— А, может, мы разрежем её пополам и…
— Роксбург! — Джорджиана возникла за спиной своего мужа, губы вытянулись в тонкую линию. — Чем ты тут занимаешься?
Герцог, с седыми жидкими донельзя волосами на верхушке головы, указал дрожащим пальцем на тарелку Александра и произнёс ворчливым голосом:
— МакЛин забрал с буфета последнюю грушу, вот я и спросил его, не хочет ли он поделиться.
Яркий румянец залил щёки Джорджианы:
— Ты не мог его спрашивать об этом!
Роксбург потёр табакерку большим пальцем: