В миг, когда глаза их встретились, её прошило волной настоящего вожделения, бросив в жар с головы до ног. На его лице отразилась точно такая же реакция — желание и жаркое физическое влечение.
Кейтлин никогда ничего не желала с такой силой. Он был так близко, и одновременно — так далеко. Их время кончилось, и всё, что от него осталось, — это его злость и её глубокое болезненное влечение.
Она заставила себя отвернуться, хотя это было очень мучительно. Когда к ней вернулась способность говорить, она объявила:
— Я проголодалась.
Фолкленд моргнул, но быстро спохватился:
— Я тоже. Уже прошло… — он посмотрел на свои карманные часы, — два часа после завтрака.
— Мне хочется чаю, — сказала Кейтлин. Если она съест столько кексов к чаю, сколько весит сама, то, возможно, какая — то её часть удовлетворится.
— И я бы выпила немного чаю, — согласилась Салли. Она посмотрела на Кейтнесса: — А вы…
— Невероятно пересох, — ответил он решительно.
Салли улыбнулась молодому графу, и тут Кейтлин пронзила острая боль. Забеспокоившись и мечтая, чтобы прогулка поскорее закончилась, она повернулась к леди Кинлосс:
— Далеко до Снейда?
Леди Кинлосс не понравилось, что её оторвали от общения тет — а–тет с МакЛином:
— Осталось ещё 8 километров.
Боже милостивый, да я раньше с голоду помру.
— А нельзя ли как — нибудь срезать?
Губы леди Кинлосс вытянулись в тонкую линию, но взгляд устремился к каменистому участку справа от них.
— Думаю, вы можете попробовать через это поле…
— Отлично! — Кейтлин направила туда лошадь.
— Стойте, не дурите, — рявкнул МакЛин, изучая своими тёмно-зелёными глазами этот участок. — Это поле полно камней, кочек и кроличьих нор, и я вижу как минимум две изгороди.
Кейтлин судорожно натянула поводья. Каменистое поле мало её беспокоило, да и кроличьи норы она как — нибудь перескочит. Но изгороди?
Лорд Фолкленд повернул к ней свой нетерпеливый взгляд:
— Если вы поедете коротким путём, я поеду с вами!
Александр наблюдал за тем, как Кейтлин внимательно изучает поле, одновременно пытаясь удержать свою лошадь под контролем.
Не может же она всерьёз обдумывать…
Она одарила Фолкленда ослепительной улыбкой, отчего на его лице появился восторженный румянец.
— Если у вас нет возражений, я бы всё — таки поехала короткой дорогой. Она не такая уж длинная и…
— Нет, — Александр поднял на дыбы свою лошадь. — Вы не поедете.
Глаза Кейтлин сверкнули, губы сжались:
— Это почему?
— Скакать по такой неровной местности и пытаться преодолеть изгородь на лошади, которой вы с трудом управляете, — это в высшей степени безрассудно. Вы свалитесь и сломаете себе шею.