Бабрак намерился идти к председателю Ревсовета самостоятельно, не дожидаясь разрешения, но вовремя вышел порученец и пригласил в кабинет.
Еще одна неловкость при встречах с Тараки, может быть даже самая большая, – это то, что Кармаль так и не решил, как же ему называть главу государства, как обращаться к нему. По имени, но не так близки они для этого да и не так он воспитан, чтобы фамильярничать со старшим по возрасту. В традиционном же слове товарищ Бабрак видел и чтил первоначальный его смысл и не мог позволить себе поступиться принципами. До этого как-то обходились вообще без обращений друг к другу: вопрос – ответ, и до свидания. А теперь и встречи уже стали происходить все реже и реже, вернее, только на заседаниях.
Обойтись бы и напоследок без обращений. Да, напоследок, потому что есть гордость и совесть, чтобы отвергнуть должность пустого места. Он будет просить освободить его от обязанностей заместителя премьер-министра. Он готов даже уехать из Кабула, перейти на дипломатическую работу, лишь бы быть подальше от восторженных, занятых самими собой халькистов, не видеть их здравиц друг другу, не чувствовать пренебрежительности по отношению к своим сторонникам.
– Я слушаю, – поднял голову из-за бумаг Тараки, лишь только он вошел.
– Я пришел, чтобы сказать: я чувствую, что работать в правительстве на своем посту с полной отдачей не могу, – остановившись посреди кабинета, решительно начал Бабрак.
– Я считаю, что в данный момент я мог бы более плодотворно работать где-нибудь послом за границей. Это будет лучше и для партии.
Надеялся где-то в глубине души Бабрак, хотел верить, что Тараки замашет рукой, станет хотя бы ради приличия отговаривать, вспомнит его заслуги перед партией, революцией и страной.
– Хорошо, я подумаю над этим предложением, – ответил после некоторого молчания Тараки. Бабрак вдруг подметил, что Генеральный секретарь тоже никак не называет его. – Это только ваше решение или ваши товарищи думают точно так же?
Тараки наносил удар, и Бабрак Кармаль вспылил:
– Я говорю от себя, но мои товарищи по партии думают так же.
– Хорошо, – столь же выдержанно отозвался Тараки. И тут впервые Бабраку подумалось, что он делает ошибку, отдавая Тараки, халькистам свой пост. До этого он хоть как-то, но влиял на политику, ограниченно, но был в курсе основных дел. А теперь? Тараки неспроста спросил про товарищей, он может отправить из страны не только его, но и других руководителей «Парчам». Зря, зря он это сделал, поддавшись эмоциям. В политике побеждает только твердый расчет. Забрать свои слова обратно?