– Нет, к черту это. Я сказал «нет»!
За чисткой раковины Лупе запела одну из своих песенок. Неожиданно она замедлила работу. Вошла в гостиную, а Джонатан все продолжал браниться:
– Мне дела нет, что это больница! Они требуют плату за свои услуги, и мои тоже не бесплатные!
Лупе слегка толкнула его локтем.
– У вас есть бумага для заметок? – шепотом спросила она Джонатана.
Он прикрыл телефонную трубку рукой, раздраженный, что его перебили.
– Там, на столе. И больше меня не перебивай. И ничего не передвигай! А то ничего не найти потом!
...
Лупе взяла пачку бумаги для заметок со стола и написала по-испански: «Впереди у меня только добро». И приклеила листок к стене. Затем начала писать и на других листочках. Под конец она вернулась и приклеила записку посередине зеркала в ванной комнате.
Она отступила и взглянула на себя в зеркало. Пригладила непослушные волосы, посмотрела себе в глаза.
Джонатан перестал говорить по телефону. Но все еще что-то бормотал себе под нос.
– Мистер Джонатан?
– Что?
– Я знаю, что вы слепой, но вы имеете представление, как я выгляжу?
На мгновение он повернулся к ней:
– А почему ты спрашиваешь?
Она покраснела.
– Мне просто было любопытно. Бабушка говорит, что я привлекательная. Но только она. А девочки в школе не слишком хорошо ко мне относятся. Вот я и подумала, может, все потому, что я безобразная?
– Ничего не безобразная, можешь мне поверить!
– А вы откуда знаете?
...
– Просто знаю, и все. Вокруг тебя аура. И она не безобразна.
– Аура? Кажется, бабушка упоминала как-то это слово.
– Ага, разумеется. Поди сюда. Дай ощупать твое лицо.
Лупе подошла прямо к нему и позволила ему провести длинными пальцами вдоль контуров лица.
– Я когда-то был художником, так что в лицах разбираюсь.
Он продолжал ощупывать ее лицо, поглаживая пальцами, пока не дошел до лба.
...
– Смотри, лицо следует делить на три равные части по горизонтали. Это хорошо знал Леонардо да Винчи. И даже древние греки-математики. У тебя как раз такое лицо. С безупречными классическими пропорциями. Другими словами, Лупе, ты очень хорошенькая, и не верь, если тебе скажут что-нибудь другое.
Лупе взглянула на него так, словно вот-вот расплачется.
– Спасибо. Пойду, пожалуй.
Она вышла из комнаты. А когда закрыла дверь, то Джонатан услышал как она воскликнула: – Классические!
* * *
На той же неделе Лупе стояла в школьной аудитории на занятиях хора среди популярных девочек.
...
Когда монашка начала исполнять ведущую партию в «Как ты велик», сопрано Лупе звучало необыкновенно чисто и сильно.
Это вызывало ухмылки у всех девочек, которых в школе любили, особенно у Бри, которая даже глаза закатывала от смеха. Лупе стояла в одиночестве в отдельном ряду, там, где на концерт обычно покупают дешевые билеты, а другие девочки сгрудились в стайку вокруг Бри, которая, судя по всему, была среди них заводилой и подстрекательницей в насмешках над Лупе.