И тут он получил телеграмму из Вены. Его мать тяжело больна. Она лежит в больнице. Она просит его срочно приехать. Лео сложил телеграмму и засунул ее под стопку книг у себя на столе. Нет. Он оглянулся, словно опасаясь, что кто-то видел, как он читал эту телеграмму. Что он ее получил. Разумеется, у себя в комнате он был один. Он затаил дыхание. Он сделал несколько осторожных шагов, словно на цыпочках, чтобы пол не скрипел. Его здесь не было. Телеграммы не было. Она еще не дошла. О какой телеграмме идет речь? Он не хочет возвращаться в Вену, особенно сейчас. Разве он не должен заниматься продажей участков? Переговоры находятся в решающей стадии. За участок в Кампо Бело уже переведен аванс. Вырученные деньги покроют все расходы и судебные издержки. А переговоры о продаже земли у реки Пиньейрос как раз завершаются. Не хватает только одного документа. Но можно считать, что он уже у него в кармане. Так сказал его адвокат. Потенциальный покупатель, строительная компания «Шоппинг-Сити», предложила такую сумму, которой хватит, чтобы обеспечить независимость Лео на всю жизнь. Уехать именно сейчас? Разумеется, есть адвокат. И он обладает всеми полномочиями. Но ведь это не все. Он пишет, читает, регулярно работает. Уже кое-что начало получаться. Ему нравится жить так, как он живет сейчас. Ему долго пришлось ждать, но теперь он наконец живет той жизнью, о какой мечтал. И не успела эта жизнь начаться, как уже приходится ее прекратить? И опять мать хочет вырвать его из той почвы, где он уже пустил корни? Снова все бросить, чтобы начать другое, не подходящее ему и не им выбранное существование? Начать жизнь сиделки. Сиделки при старухе, которую он ненавидит. Которая, при ее огрубелости, способна протянуть еще неизвестно сколько лет. Ни за что. Ему ничего не известно. Как говорила Юдифь? Если ты не хочешь, то просто не садись в самолет, и конец дискуссиям. Он никогда больше не сядет в самолет и не улетит от самого себя в угоду своей матери. Она просит его приехать. Просит. Слова «прошу», «пожалуйста» он слышал от своей матери за всю свою жизнь только тогда, когда она говорила ему: Как надо сказать, Лео? Надо сказать «пожалуйста».
Никогда и ни о чем его мать его не просила. Кто бы ни был тот человек, которого она послала отправить ему телеграмму, возможно ее адвокат, но этот человек присочинил от себя. Это его не касалось. Пусть она лишает его наследства, подумал Лео, у нее останется целая куча денег от продажи фирмы в Вене, ведь мать ничего не тратила, только играла целыми днями в бридж, с грошовыми ставками. Выигрыш тридцать грошей. Проигрыш — сорок. И так день за днем. А когда она отправлялась на рынок за покупками, то торговалась из-за двадцати грошей, покупая два яблока. За гроши. Пусть лишает наследства. Он не поедет. У него здесь земельные участки. Это же миллионные барыши. Если все пойдет хорошо. А все пойдет как надо. И конец дискуссиям.