Во время прогулки Лео неожиданно ощутил волнение, какого никак не ожидал. Краски, запахи, голоса, все это, казалось, переливалось на солнце, совсем иначе, чем в Вене, это напомнило ему счастливые дни в Бразилии, хотя Венеция не стала ему от этого ближе. Но чувство было именно такое: близость, которую он, именно он, вдруг ощутил к этому чужому городу. Он внезапно почувствовал, что это путешествие ему по плечу. В нем словно раскрылся какой-то новый талант. Весь мир, а почему бы и нет? Париж, Рим, Лондон, Александрия. Кому как не ему должна быть присуща эта взращенная сама собой и между делом космополитическая позиция. Он забыл обо всем на свете, потому что в воображении уже представлял, как рассказывает о каких-то совсем других путешествиях.
Но не это послужило причиной того, что Лео свалился в канал. Виной был, наверное, алкоголь, или его раздражение против Лукаса, или то и другое вместе. А может быть, он просто поскользнулся. Ведь сначала вроде все было в порядке. Медленно, чтобы не было слишком жарко, он вышагивал между Юдифью и Лукасом с давно забытым ощущением счастья. Булыжник мостовой, летящий подол Юдифи, ее нежные красивые ступни, которые она ставила параллельно его ступням, одну, за ней — другую, живое совершенство, обещавшее что-то смутное, если представить его себе целиком, будущие путешествия, Лондон, Париж, булыжник мостовой, воображение отказывало, он видел только булыжник, больше всего ему хотелось сейчас обнять Юдифь и диктовать Лукасу, настолько он был счастлив.
Лукасу было свойственно строить гармонию совсем на другом, разрушая моменты счастья скорее, чем Лео успевал ими насладиться. Лео так увлекся созерцанием своих собственных ног, что не сразу заметил, подняв глаза, что Лукас и Юдифь уже опередили его шагов на двадцать, идя под ручку и совсем не обращая внимания на то, что он отстал. Кроме того, Лукаса тянуло использовать любую возможность, чтобы предаться чревоугодию, ему хотелось попробовать и вот эту булочку, и вон то печенье, которое так аппетитно выставлено было в витрине. В первом баре, куда они зашли, Лео пил только минеральную воду, Юдифь и Лукас пили кампари. Лео сердился. Зачем понадобилось сразу заходить сюда, не прошло и десяти минут, как они вышли, это была пустая трата денег, а они еще ничего не успели посмотреть. Когда Лео хотел было заплатить за воду, Лукас сказал, что он платит за всех. Вскоре после этого, в следующем баре, Лукас уговаривал Лео тоже выпить кампари. Лео, который и без того уже успел пожалеть, что в прошлый раз, когда Лукас за него платил, пил всего лишь воду, согласился. Кампари показался ему на удивление вкусным. Он выпил залпом и заказал еще. Раз уж Лукас так щедр. Тут-то он и попался. Когда дело дошло до оплаты, Юдифь сказала: Теперь платит Лео, а в следующий раз я. Две порции кампари так ударили Лео в голову, что в следующем баре, прекрасно зная, что на этот раз ему платить не надо, он снова пил только воду. Спиртное среди бела дня, в такую-то жару. Полная бессмыслица. Сознание было бессмысленно затуманено. И он заплатил за шесть кампари, чтобы потом даром выпить минеральной воды, которая ему в общем-то была не нужна.