Его отец Бессмертный, но вовсе не бог. Калона — Воин, притом падший.
Чувствуя странное волнение, Рефаим отвел взгляд от зияющей в стволе дуба раны, присел на одну из поверженных ветвей ближе к краю кроны дерева и принялся рассматривать толстые сучья, опершиеся на восточную стену.
— Нужно это исправить, — произнес он вслух, наполнив тихую ночь человечностью своего голоса. — Мы со Стиви Рей можем заняться этим вместе. Возможно, дерево не совсем погибло. — Он улыбнулся. — Моя Красная исцелила меня. Почему бы ей не исцелить и тебя?
Дуб не ответил, но, разговаривая сам с собой, Рефаим ощутил странное дежа вю. Будто он уже был здесь, и не в обычный школьный день, а ветром в крыльях, в окружении яркой голубизны дневного неба.
Рефаим нахмурил брови и потер их, чувствуя, как начинает болеть голова. Неужели он прилетал сюда в обличье ворона, когда его человечность пряталась так глубоко, что эти часы становились только обрывками образов, звуков и запахов?
Ответом была тупая пульсация в висках.
Вокруг него поднялся ветер, зашелестев в поверженных ветвях и всколыхнув оставшиеся темные зимние листья, все еще цеплявшиеся за дуб. На секунду Рефаиму показалось, что дерево пытается заговорить с ним, рассказать свои тайны.
Рефаим снова посмотрел в разлом.
Тени. Сломанная кора. Расколотый ствол. Обнаженные корни. Земля в разломе выглядела просевшей, будто под ней скрывалась яма.
Рефаим вздрогнул. Под деревом, в земле, была пещера. В ней веками томился Калона. Память о том времени и едва ли реальном существовании, полном жестокости и одиночества, до сих лежала бременем на душе Рефаима.
— Богиня, знаю, ты простила меня за мое прошлое, и за это я вовек буду тебе благодарен. Но, прошу тебя, научи меня по-настоящему простить себя!
Вновь поднялся ветер. Его шепот успокаивал, словно шелест древнего дуба был голосом Богини.
— Приму это как знак, — вслух обратился Рефаим к дереву, прижав ладонь к коре. — Я попрошу Стиви Рей помочь мне исправить зло, разрушившее тебя. Скоро. Обещаю. Я скоро вернусь!
Когда Рефаим уходил, чтобы продолжить патрулирование периметра школы, где-то под дубом, ему послышалось шевеление, и он подумал, что старое дерево его благодарит.
Аурокс
Аурокс возбужденно ходил взад и вперед, в три шага преодолевая небольшую пещеру под поверженным дубом. Туда и обратно, туда и обратно… И думал… думал… думал, отчаянно желая придумать хоть какой-то план.
Голова болела. Упав в яму, он не проломил череп, но шишка на лбу припухла и сочилась кровью. Аурокс проголодался и хотел пить. Ему было сложно отдыхать в объятиях земли, хотя его организм был утомлен, и ему требовался сон, чтобы исцелиться.