– Заложник? – уточнил он, взглянув на браслеты у меня на руках.
– Типа того, – кивнул я.
– Ладно… Разберемся. Двигай к выходу, там тебя проводят к машине.
Я с удовольствием подчинился.
Меня и Ирку посадили в милицейский «газик», а выжившего охранника заперли сзади, в узкой клетушке, отгороженной решеткой. (Это был не Галис, а тот, другой, который на меня молился. Потом, правда, отрекся, стервец…) Гельмана, как я и предполагал, в квартире не оказалось.
– А где Виталик? – спросила меня Ирка.
– Ускользнул, – невинно стушевал я мистический аспект ситуации, но она не стала вдаваться в подробности: вероятно, стресс заглушил в ней природное любопытство.
Нас повезли в отделение. По дороге Ирка рассказала, как ей удалось освободиться и вызвать милицию. Ее отволокли в спальню прямо со стулом, к которому она была привязана, и заперли там: они ведь не знали, с кем имеют дело. Ирка всю ночь упорно расшатывала стул, и в конце концов он просто развалился. Она выпуталась из скотча и отыскала в комоде свой старый мобильник… к счастью, вместе с зарядкой.
* * *
В отделении я назвал свои паспортные данные, и дежурный буквально вытаращился на меня.
– В чем дело? – спросил я. – У меня что-то с лицом?
– Ты просто вылитый покойник, парень… – усмехнулся он в усы. – Знаешь, если бы твой труп не нашелся, я бы, возможно, уверовал в зомби.
– Мой труп? Нашелся? – не слишком искренне удивился я. Короче, по второму кругу все пошло…
– Почему бы тебе не поделиться секретом бессмертия, парень? – Дежурный встал из-за стола и подошел ко мне поближе. Говорил он вроде бы в шутку, но лицо было серьезным, и за этим угадывалось его явное замешательство.
– Все просто, – бодро пояснил я и улыбнулся, – у меня слишком типичная внешность…
– Кто же ты такой? – уже совершенно серьезно спросил он. – Учти, я своими глазами видел твой труп…
Без визита в морг, слава богу, обошлось: мне просто показали фотографии. Это было явно вне протокола, но они не смогли удержаться – очень уж были заинтригованы. И, поскольку им самим не удалось родить никакой вразумительной версии происходящего, они, вероятно, рассчитывали, что я в этом помогу.
– Ну? – с надеждой спросил у меня очередной капитан, на этот раз, к счастью, не Смолин. – Что скажете?
Я молчал, разглядывая аккуратный шрам на левом предплечье покойного, удивительно похожий очертаниями на летящего журавля. Фотография была сделана с профессиональным качеством, и журавль получился как живой. У меня на предплечье красовался точно такой же шрам – некогда наспех заштопанная рана… Память о шальной пуле. И что я мог им сказать? Хорошо, капитану не пришло в голову попросить меня раздеться.