Когда же именно он влюбился?
Шаги Эви замедлились, когда она приблизилась к кухне. Сварливый голос Адары был как скрипучий скрежет для ее ушей. Она остановилась на пороге, наблюдая за тем, как Адара размахивает листком бумаги перед кухаркой. Враждебность так и исходила из этого жеста.
— Умоляю, объясните. Я не понимаю, почему мы не можем подать сегодня вечером ягненка.
— Миледи, — начала кухарка, ее усталое лицо выглядело чрезвычайно изможденным.
Адара же, одетая в фиолетовую бархатную амазонку, отороченную горностаем, словно сошла с картинки журнала мод.
— Ягненка не подают в эту пору года.
Золотистые локоны Адары качнулись у нее над ушами.
— Я уверена, что ты просто упрямишься.
Эви обозначила свое присутствие, слегка прочистив горло, и предложила:
— Возможно, я могла бы спланировать меню на вечер и избавить вас от расстройства?
Адара повернулась к ней лицом, сузив свои шоколадно-карие глаза.
— Эвелина, — прожурчала она шелковым голоском. — В этом нет необходимости. У меня много опыта в такого рода делах…
— Как и у меня, — мягко вставила Эви. — И в конце концов, эта задача лежит на мне, как на хозяйке дома. Я не имею ни малейшего намерения навязывать ее вам. Вы — наша гостья. Было непростительно грубо с моей стороны так долго позволять вам заниматься работой по дому.
Кухарка, широко раскрыв глаза и слегка приоткрыв рот, переводила взгляд с одной на другую. Адара с кажущейся невинностью захлопала глазами.
— О, но я всегда стараюсь быть любезной! И, ну же, Эвелина, ведь вы только вышли замуж. Уверена, вам есть чем занять свое время.
Маленькая ведьма. Она знает, что у Эви в распоряжении было столько времени, что она не знала куда его девать, знала, что Спенсер оставил ее удручающе одну. За последнюю неделю Эви едва ли видела его достаточно долго, чтобы обменяться приветствиями.
Его поразительное признание все еще звучало у нее в голове.
«Потому что ты заставила меня ненавидеть Йена. Мою собственную кровь и плоть. Из-за того, что он первым получил тебя. И ты до сих пор его. Я рад, что он умер… рад, что теперь моя очередь быть с тобой».
Спенсер не был невосприимчив к ней, не был холоден. Не важно, что Адара хочет заставить ее думать.
И все же, он до сих пор избегал ее. Исходя из такого признания, Эви думала, что Спенсер снова может попробовать свои силы в ее соблазнении. Соблазнении, которому она, возможно, больше не сможет сопротивляться.
Она не знала, что думать о нем. Знала лишь, что делает это: думает о нем. Постоянно. С момента пробуждения до минуты, когда погружается в сон каждую ночь.