— Подожди и увидишь. Твоя идеальная невеста разобьет тебе сердце. Я вижу это в ней. Она такая же, как и все. Ради себя сделает что угодно. На самом деле, она не заботится о тебе. Почему ты думаешь, она вышла за тебя замуж? — ее красивые губы скривились. — Вы вообще знаете друг друга? — она безжалостно рассмеялась. — Ты для нее лишь титул. Богатство и безопасность. А не мужчина! Не тот, о ком она когда-либо будет заботиться!
— Ты ошибаешься, — он медленно покачал головой. — Твоя ошибка в том, что ты думаешь, что Эви хоть сколько-нибудь похожа на тебя.
С этим прощальным комментарием Спенсер повернулся и покинул комнату, игнорируя отзвук ее слов в ушах, неприятное ощущение, которое они оставили в его душе.
Адара ошибалась.
Он не был глупцом, позволив привязанности к жене появиться в сердце. Не был глупцом, считая, что она, возможно, разделяет его привязанность. Эви была другой. Хорошей и искренней. Почему не позволить себе заботиться о ней?
Угрюмый голос прошептал в его голове: потому что она Линни Йена.
Спенсер покачал головой. Больше нет. Теперь она была его. Его Эви. Не было ошибкой позволить надежде прокрасться внутрь… надежде на брак, основанный на чем-то большем, нежели долг и удобство. Надежда ради них обоих.
Эви проснулась от ощущения теплых губ на своей шее, горле, груди. Открыв глаза, она улыбнулась и запустила пальцы в густые волосы Спенсера. Предрассветный сумрак начал заползать сквозь занавески из дамаста.
— Хм, доброе утро, — пробормотала Эви, затем нахмурилась. — Я пыталась не заснуть, чтобы дождаться тебя вчера вечером. Почему ты не разбудил меня, когда ложился?
Она мало что помнила после ванны и еды, кроме того, что взобралась на его постель. Очевидно, сытую и расслабившуюся после ванны, ее одолела усталость.
— Ты выглядела такой умиротворенной. Мне не хотелось будить тебя, — он поцеловал ее прямо под ухом, и она затрепетала. — Я решил, что это может подождать до утра.
Эви смотрела на широкую грудь прямо над ней.
— Уже утро, — пробормотала она, в тайне придя в ужас от того, какой распутницей стала.
Спенсер усмехнулся.
— Знаю. Я долго ждал, прежде чем разбудить тебя, — он слегка откинулся назад, чтобы внимательно посмотреть на нее. Даже в затемненной комнате его напряженный взгляд пронзил ее. Спенсер провел пальцем по скромному вырезу ее пеньюара. — Я собираюсь сжечь это. Все твои ночные рубашки.
— И что я тогда буду носить? — поддразнила Эви.
В его глазах зажегся озорной огонек.
— Самые прозрачные, самые маленькие кружева и атлас, — его палец нырнул под высокий вырез. — Такие, что, на самом деле, больше похожи на носовые платочки. Они будут прикрывать твои самые привлекательные места целых пять секунд, пока я не сорву их с тебя зубами.