На нем сейчас надето его служебное лицо: спокойное, не осуждающее, глаза горят вниманием. В этом человеке невозможно уловить даже намека на желание узнать больше о том, кем я являюсь на самом деле, когда не разыгрываю ненормальную на этой кушетке. Он опускает глаза в блокнот, что-то там черкает, затем снова встречается со мной взглядом.
— Вы воспринимаете это как прогресс?
— А что вы только что записали?
Доктор Роуз откидывается на спинку кресла и, потягиваясь, самоуверенным движением самца потирает живот. Сквозь рубаху можно рассмотреть, насколько его живот твердый, плоский и слегка рельефный.
— Это имеет значение? — спрашивает он.
— Пожалуй, нет, просто любопытно.
Он натянуто смеется.
— В чем дело? — спрашиваю я, не поняв причины его смеха.
— Я не могу уговорить вас посмотреть внутрь вазы, однако же вы хотите взглянуть на то, что я пишу.
— Возможно, мне хочется узнать, что вы в действительности думаете обо мне.
Я закидываю ногу на ногу и наклоняюсь вперед. Бросаю на него взгляд, про который Сэм когда-то сказал, что в нем поровну тревоги и искушения. Чувство вины молнией вспыхивает в моем сознании и тут же гаснет. Мы — доктор и пациент. Нет, клиент. Так он сказал. Но я больше не могу воспринимать его подобным образом, как и он не в силах сдерживаться и не сидеть вот так, с разведенными в стороны коленями и ладонью на животе — все указывает на его член. Наши тела иногда делают то, что делают, не дожидаясь разрешения.
— Так скажите мне, я сумасшедшая?
Он делает глубокий вдох и смеется.
— Держите!
Блокнот совершает короткий полет. Во мне все трепещет от возбуждения.
Молоко.
Туалетная бумага.
Позвонить маме после семи.
Начать снова ходить в спортивный зал.
Апельсины.
Смысл этих слов постепенно просачивается в мое сознание.
— Это список покупок.
— Моя тайна раскрыта. Мне необходим список покупок. Иначе я прихожу в магазин и забываю, что мне было нужно. Никому не говорите об этой моей слабости. Моя репутация висит на волоске.
— Вы составляете список во время наших сеансов?
— Не только во время ваших и не только список покупок. Иногда рисую бессмысленную чепуху. Или делаю заметки по научно-исследовательской работе, идея которой бродит в моей голове со времени окончания университета.
— То есть вы не слушаете.
— Я слушаю.
Его улыбка расцветает постепенно, но я не купаюсь в ее лучах, ибо, как и солнечный свет в зимний день, она не способна растопить усиливающийся холод у меня внутри.
— Я просто не делаю заметок. Как и многие психотерапевты. Но клиентам спокойнее, если мы делаем какие-то записи.