— Пожалуйста.
— Это тоже вежливо.
Он устремляет взгляд прямо перед собой.
— Я хотел бы кое о чем спросить, если вы не против. Я работаю над материалом, о котором пока никто не знает. Вы, возможно, сочтете меня чокнутым, но это ничего, многие именно так и думают. Даже моя лучшая подруга Регина считает меня сумасшедшим, но меня это не беспокоит, так как она близкий мне человек и к тому же немного странная. Родители тоже считают меня сумасшедшим. Они мне этого не говорят, но я же вижу. Мой отец постоянно сердится на меня за то, что я плохо вожу и не умею играть в футбол, как мои братья. А мама ему на это отвечает: «Не ругай его, он хороший мальчик. Он просто не такой, как они». Я люблю свою маму. Папу я тоже люблю, потому что так и должно быть, родителей нужно любить. Но мне папа не так уж и нравится. Вам нравятся ваши родители?
— Они неплохие люди.
Джесс кивает.
— Около месяца тому назад я просматривал газеты и заметил странную вещь. Раньше я выписывал все главные газеты, чтобы быть в курсе всех самых последних новостей для своего блога. Чтобы быть боеспособным, как говорит мой папа. Правда, теперь уже я не веду блог, потому что все равно ни у кого нет Интернета. Когда газеты приходили, мне нравилось резать их на куски и раскладывать на полу в подвале. Подвал просторный, и почти никто туда не спускается, так что я мог их там разложить и передвигать так, как мне заблагорассудится. Я люблю находить закономерности. И в прошлом месяце я искал возможные закономерности в некрологах. Множество людей умирает, хотя они не должны бы умирать, и все умирают по одной и той же причине. Правда, думаю, больше никто этого не заметил, иначе об этом уже написали бы в газетах, верно?
Я не говорю ему, что я тоже заметила и что не знаю, радоваться или пугаться в связи с тем, что кто-то обнаружил тайную закономерность.
— И тогда я сказал себе: «Джесс, это может быть материалом, который сделает тебя знаменитым». Мой папа будет доволен, если я стану чем-то значительным и люди перестанут считать меня глупцом. Первое, что я сделал, это побеседовал с некоторыми семьями, в которых кто-то умер. В основном они говорили что-то наподобие: «Уходи, займись своим делом, не мешай нашему горю». Некоторые, правда, использовали более грубые слова, вроде «мать твою».
Он опасливо огляделся.
— Надеюсь, никто не услышал.
— Думаю, не услышали.
— Но знаете что? Кое-кто из них со мной поговорил. И они все рассказывали похожие истории и описывали одни и те же симптомы. И я сказал себе: «Это странно! Как могли все эти люди из разных городов и штатов заболеть одним и тем же?»