— Нейл! Ты бредишь. Очнись! Британцы вовсе не питают сантиментов в отношении нас. Они даже не признают, что мы выиграли для них войну. Более того, они не забыли, как мы оставили их одних воевать в «Битве за Англию»[19], и ничто их так не обижает сегодня, как точка зрения американцев, которые думают, что Америка может вторгнуться в Англию и за одну ночь превратить ее в своего сателлита. Мы не должны высовываться со своим американским имиджем. Мы должны вести себя спокойно, осмотрительно и по-джентльменски.
— Разве есть закон, где говорится, что мы не должны вести себя спокойно, осмотрительно и по-джентльменски? — Господи, как чудовищны эти слова! — в современных офисах с современным оборудованием?
Наш старый офис на Милк-стрит, темная, унылая реликвия Викторианской эпохи, был, к счастью, разрушен во время бомбежки до такой степени, что уже не возникало вопроса о возвращении туда снова. Я был очень рад этому. Теперь нам был нужен новый имидж, во всяком случае, я не питал романтических чувств в отношении старых построек — ведь очень устаешь от старой канализации.
Однако Сэм сказал мне, что правильное расположение гораздо важнее современных удобств, и я узнал, что у него есть этаж в здании на Ломбард-стрит.
— А сколько лет строению? — спросил я, с подозрением относясь ко всему пережившему войну.
— По английским стандартам — новое. Оно построено в 1910 году.
— В 1910! Господи! А ты уверен, что ордер на его снос еще не подготовлен?
Сэм попытался сказать мне, что добрая часть Лондона вообще в руинах, и мы просто счастливчики, что нашли приличное место для офиса, но я оборвал его на полуслове.
— Господи! Временами я удивляюсь, почему мы так суетимся с этим европейским представительством, — сказал я. — Может быть, этим оно и ценно? Я считаю, что с Европой уже все кончено. Этот экономический бум так долго не продлится.
— Твое беспокойство, Нейл, вызвано тем, что ты никогда не жил в Европе и не в состоянии понять европейцев. Забудь свой упрощенный американский взгляд на Европу как на разрушенный континент. Европу всегда кто-то разрушал — сначала это были римляне, затем Аттила; Наполеон разрушил ее и Гитлер тоже, но суть в том, что страдания не истощили Европу, она выжила. Вкладывайте в нее деньги! И ради Бога, дай мне карт-бланш делать то, что в интересах банка Ван Зейла — я понимаю, это трудно, но постарайся удержаться от ценных указаний!
Я дал ему карт-бланш и в бешенстве повесил трубку.
— Я бы хотел, чтобы ты сделал усилие и приехал сюда, — сказал мне Сэм после рождения его второго сына. — Я думаю, ты бы перестал беспокоиться о Лондонском филиале, если бы смог сам увидеть, как хорошо у нас идут дела.