Иногда мы говорили об искусстве, но, как правило, интеллектуальные беседы давались нам с трудом. Мы зевали над всякой чушью, предпочитая всему популярные телесериалы «Драгнет» и «Я люблю Люси».
В этот вечер на Терезе было красивое красное шерстяное платье с глубоким вырезом, черный шифоновый шарф и золотая булавка от Тиффани.
— Какого дьявола ты не позвонил, что будешь поздно? — огорченно спросила она, как только я вошел. — Цыпленок по-киевски вот уже полчаса томится в печи, чтобы не остыть.
— Не ворчи, Тереза, у меня был страшно тяжелый день.
Я погладил ее по щеке вместо поцелуя, устало прошел в комнату и погрузился в безобразное оранжевое кресло, которое она купила давно для компании столь же безобразному оранжевому шезлонгу.
Без дальнейших расспросов она приготовила мне выпить, включила телевизор и сказала, что сейчас принесет еду.
— Тереза, извини, но я вряд ли смогу много съесть; У меня неприятности из-за Вики, и я до смерти боюсь за нее. Я не хочу углубляться в подробности и прошу тебя никому ничего не рассказывать, но ее дела очень плохи.
Без всякого выражения Тереза сказала: «Бедное дитя» — и выключила телевизор.
— Я не понимаю, что происходит, Тереза. Я хочу ей помочь, но не знаю, как это сделать.
— Выпиши чек кому надо. Давай-ка выпьем, и тебе будет легче.
— Тереза, пожалуйста, не надо с этим шутить. Эту проблему выписыванием чека не решить.
— Тогда милости прошу в Клуб несчастных, которые не могут решить проблемы выписыванием чека. Таких в мире девяносто девять и девять десятых процента. Пойми меня правильно, поверь мне, меня огорчают неприятности твоей дочери, но, если говорить откровенно, то я этому не удивляюсь. Ты никогда не рассказывал мне толком о своем прошлом, о тех временах, когда вы с Сэмом были двумя молодыми людьми, шатающимися по Уолл-стрит со своими пятьюдесятью миллионами баксов, но я много лет знаю Кевина, и он мне кое-что рассказывал из твоего прошлого. Ты отдавал приказы, а Сэм был исполнителем, верно? Ты приказал, чтобы Вики была счастлива, и исполнительный Сэм все сделал, но, к сожалению, это был неверный приказ, а Сэм все сделал топорно.
Я пытался сосредоточиться на ее словах.
— Тереза, что ты несешь? Что ты имеешь в виду.
— Вики не должна была выходить замуж за Сэма. Черт возьми, Сэм четыре месяца был моим любовником, и я знаю, что говорю! Если бы Вики воспитывалась, как я, она бы выдержала это, но ведь она не так воспитывалась, верно? Она была просто ребенком, убегавшим из дому в поисках любовных приключений и несколько раз влипавшим в неприятности в постели с мужчиной, который при всех его льстивых речах был весьма ненадежен в отношениях с противоположным полом…