Русеф-пата закончил свой монолог, посмотрел на меня и, видя моё недоумение, рассмеялся. - Не веришь? Тогда пойдём, посмотришь сам, как из этих потаскушек делают женщин.
Вошла Ортанс в необычной одежде. Кожаная туника не расширялась у неё, как обычно, на бедрах, а плотно охватывала их. Глубокий вырез, открывающий шею, переходил в длинную щель, упиравшуюся в широкий золотой пояс. Весь её облик давал ясно понять, что попавшим в её руки девушкам приходится несладко. Впрочем, несколько минут спустя мы убедились в этом сами.
Что-то звякнуло, дверь поползла вверх и мы очутились в большой зале. Всё вокруг было красным: скамейки, стоящие прямо посередине, какие-то замысловатые приспособления и даже свет, льющийся из огромных окон, и тот был красным. В дверях, как часовые, стояли два красных мальчика - тела их были выкрашены суриком.
Один из них при входе Ортанс подал ей кнут с резной, из слоновой кости, ручкой, другой - подбежал к маленькому круглому отверстию на противоположной стене залы, проделанному чуть повыше его головы. Он снял деревянный, украшенный причудливой резьбой щит, прикрывавший отверстие. Тотчас в нём появилась голова, а затем и вся фигура девушки-индианки. Юная рабыня, пружиня телом, опустилась на руки и, описав в воздухе ногами полукруг, застыла перед нами, почтительно склонившись и приседая.
Она была нагая, и это обещало интересное зрелище. Ещё за завтраком Русеф-паша объяснил мне, что полная обнажённость воспитанниц его гарема состояние особое. За исключением того времени, когда они принадлежат мужчине, и он волен делать с девичьим телом что угодно, даже снять с него кожу, полностью нагими жрицы любви бывают только в трёх самых торжественных случаях: при инициации девочек, при обряде ухода из жизни неспособных любить, а также во время испытаний, скрытых от глаз посторонних. "Наверное, он хочет показать мне одно из таких испытаний", - решил я.
Перед нами стояла девушка с вполне сформировавшимся, рельефным телом: тяжёлыми круглыми ягодицами, массивными, смугло блестевшими бедрами, мускулистым животом, тонкой талией, большими, как два шара, грудями со стоящими сосками и влажными, страстными, гладко выбритыми половыми губами.
- Она сейчас пройдёт через все испытания, - сказал Русеф-паша. - Смотри внимательней. У неё не должен дрогнуть ни один мускул, -ионе уважением провёл рукой по телу испытуемой. Девушка опустила глаза, ноздри её округлились, дыхание стало прерывистым. Она явно смущалась присутствия гостей в интимной, предназначенной для самых сокровенных движений и чувств комнате.