Лег спать. Во сне слышал, как дедов шар, покачиваясь, то и дело стучит упругим боком о бабушкин. Как будто бьется пульс.
***
Про новенькую знали мало. Она ни с кем не дружила.
Почти.
– Тебе это зачем? – спросила Сидорова. В детстве Сашка ходил с ней в один садик, она уже тогда была вреднющая. – Влюбился, да?
– Надо и надо, – сказал Сашка. – Ревнуешь, что ли?
– Я-а-а?! К ней?!! Пф! Дурак ты, Турухтун.
– А ты, – не вытерпел Лебедь, – ты, Сидорова, – коза! Ее по-человечески спрашивают, а она!..
В общем, поговорили.
– Ну, – заметил Лебедь, когда шли после уроков к остановке, – она ж не перевелась в другую школу, это точно, иначе в классе знали бы. Может, – утешил он, – заболела?
Сашка уже всерьез прикидывал, как ему похитить классный журнал, чтобы выписать оттуда домашний адрес и телефон новенькой. В принципе это было реально, хотя и рискованно. Другое дело, что, если Сашку поймают, вспомнят и про ножик, и про отложенную на неопределенный срок плату за обучение… Тут уже никакие оценки не спасут.
Он решил выждать до конца недели, а потом поговорить с Лебедем. Тот давно и безнадежно вздыхал при виде Сашкиных спецназовцев времен Юго-Западной кампании. Вряд ли устоит. А вдвоем, может, и получится провернуть авантюру.
В пятницу Сашка вышел из дому вовремя, но из-за пробки на первый урок успевал впритирку. Влетел в школу перед самым звонком, бросил куртку дежурному по гардеробу, метнулся к лестнице и… едва не сбил с ног новенькую.
– Привет…
– Привет, – сказала она. И повернулась, чтобы идти, но шарики от удара сплелись цепочками, пришлось распутывать.
– Это… кто у тебя? – спросил Сашка, глядя куда угодно, только не на нее. Пальцы сделались непослушными, цепочки все время выскальзывали. Звонок злорадно гремел над головами.
– Брат. – Прозвучало так тихо, что он не был уверен: она действительно сказала, или послышалось.
Пробегавшая мимо Сидорова затормозила и хмыкнула:
– О! Нашел пропажу? Насть, он тебя искал. Вдвоем с Лебединским пытали, но я – могила, ты ж знаешь… – Она вдруг смешалась, закашлялась и покраснела. – Извини, про могилу это я зря.
Новенькая выдавила из себя улыбку. Потом отвернулась, закусив губу: одна рука безвольно повисла, в другой покачивался мелкий разноцветный шарик, весь в ромашках, паровозиках, каких-то мультяшных персонажах.
– Ну, я побежала! У нас лабораторка, давай скорей! – Сидорова ухмыльнулась Сашке и рванула наверх.
– Думал, ты заболела, – невпопад сказал Сашка новенькой. Он наконец-то распутал цепочки, дедов шар вывернулся из пальцев и, взлетев, застрял между перилами и следующим пролетом.