– Людмила Игнатьевна, – сказал Сашка, – а разве в Евангелиях что-нибудь сказано про меха для душ? – Он так и стоял, хотя Попадья делала вид, что не замечает этого. Дедов шар покачивался сбоку – как обычно, безразличный ко всему. – Может, они там на полуострове не еретики и не дикари, а просто… другие? Не плохие и не хорошие – другие и всё?
Она наконец обернулась к нему: вся красная и потная. Ткнула пальцем в дужку съехавших очков, промазала и теперь стояла с жирным пятном на левом стеклышке.
– «Просто другие»? – переспросила она враз осипшим голосом. – Ты, Турухтун, не знаешь, о чем говоришь. «Другие»! Посмотри, что у них там творится, у других. До чего они за эти свои семь столетий докатились! Это стыдно! стыдно!.. Ты еще не понимаешь. Но почитай, что писал твой дед.
– Я читал…
– Значит, плохо читал. В «Горном эхо» об этом же прямым текстом сказано: «И эхо первых выстрелов гремит, и множится, и породит лавину…» О чем там речь? О том, что эти люди не умеют останавливаться, их бесконечная месть друг другу, их вражда – они только усиливаются. Они помнят лишь про такие примитивные вещи и не способны подняться над ними. Посмотри, сколько лет они воюют… дикари! Похожи на нас? Да. Все-таки, и это ты правильно отметил, они не были изолированы: торговали, происходил культурный обмен… Но в головах-то у них… в головах!..
Класс притих. Они впервые видели Попадью такой. Сашка вспомнил, что одно время ходили разговоры, будто у нее был сын. Контрактник, миротворец…
– А я понял по-другому. Что это не про полуостров, а про всех нас: что какие-то давние и мелкие раздоры переросли… ну, в «лавину». Один выстрел – и усиливается из-за эхо, а потом сходит лавина; как-то так… Вы извините меня, Людмила Игнатьевна, – добавил он тихо.
Она покраснела еще сильнее, сняла очки и принялась их протирать, долго и тщательно. Потом пустым голосом сообщила, что урок окончен.
– Ты точно псих, Турухтун, – сказал ему Лебедь, когда переходили в химлабораторию. – Стопроцентный.
Сашка пожал плечами.
– Как думаешь, – спросил он, – а вот Искупителя тоже так… по-разному понимали?
Лебедь фыркнул и покрутил пальцем у виска.
После химии, на большой перемене, Сашка дождался Настю в вестибюле, и они вместе пошли в столовку. Это у них уже стало ритуалом, хотя с некоторых пор – Сашка чувствовал – что-то изменилось. Что-то было не так в их отношениях.
Вообще-то он знал, что именно. И злился на себя, но ничего не мог поделать. Все время что-то мешало. Сперва не приглашал ее в кино из-за недавно умершего брата, потом шарик отдали в душницу, и Сашка не был уверен, расстроилась Настя из-за этого или нет; потом собирался пригласить, но родители увезли ее на выходные к бабушке с дедушкой…