Утром позвонил Ляле.
– Ну слава богу, Ванечка, я уж думала всякое! Ты почему трубку не берешь? Я тебе звоню-звоню… Что? Нашлись? Вот чудеса-то! А говорят, в наше время не бывает честных людей.
– Нынче же иду разбираться по поводу льгот на платежи. Теперь-то они по-другому…
– Не надо, Ванечка, не надо, милый. Я уже все решила. Хотела с тобой посоветоваться, но видишь, как оно вышло-то. Так даже лучше, пожалуй. Уже и покупатель есть, представь. Алиночка меня ждет, билет я взяла… завтра пойду за подарками внукам, заказали мне… – Она чуть смущенно засмеялась. – Мы о таких в детстве и думать не могли…
Попрощавшись и повесив трубку, он какое-то время стоял, держась побелевшими пальцами за тумбочку. Заметил наконец, что нога снова ноет, – сел перед телевизором, бездумно включил.
– …Ларагон пиррфуг-алдар, – сказала дикторша. Улыбнулась и, не меняя интонации, продолжала: – Ну и, конечно, всегородской маскарад, в который охотно включились все жители северной столицы. Но главное событие и главный подарок – сам фильм. Вот что говорят о нем наши доблестные ветераны…
Пошли кадры, записанные в разных кинотеатрах. Он смотрел на экран – и мимо. Слушал вполуха. Беззвучно двигал губами, как будто спорил, доказывал, убеждал, – все то, на что ему, герою двух войн, за эти годы так и не хватило духу.
– Сложная тема, конечно.
– Замахнуться на такое – это нужно иметь смелость…
– Конечно, все было по-другому, но…
В кадре появился репортер, спросил:
– А как вы думаете, нужно ли было вообще снимать этот фильм? Станет ли он событием?
– Ну а как же иначе-то?
Он вздрогнул, не веря своим ушам, но картинка уже сменилась.
Вскочил, зашагал по комнате. Все не мог остановиться, сердце колотилось, словно бешеное.
– Ах вы!.. Кр-рокодилы!.. Ну погодите у меня!..
Дрожащими руками надел пиджак с медалями, сунул в карман паспорт и вышел прочь.
***
– Вам куда, гражданин? – спросила Сова в стеклянной будочке. Отложила вязание и мигнула желтыми очами.
– В редакцию. Вот, выпишите пропуск.
На протянутый паспорт она даже не взглянула:
– Что значит «в редакцию»? У нас тут на каждом этаже, знаете, нараган ардал. Чалисса.
– Что, простите?
– Чалисса. Куг алон хотя бы.
Он почувствовал, как холодеет кожа между лопатками – там, где шрамы от когтей. Не выдержал, оглянулся: обычные стеклянные двери, по ту сторону – скверик, лавочки, на ближайшей несколько мужчин: курят, смеются, один поглядывает на часы. Нет, уже швырнул сигарету в урну и побежал к сигналящей машине с логотипом на дверце.
– Гражданин, так что?
– Мне в «Вечорку», – сказал он торопливо. – Я ведь бывал у вас здесь, вы должны помнить.