Только потом принц сообразил, что «Устои» и «Свод небес» не были иносказанием.
Сообразил – и испугался. Прежде помыслить о таком ему и в голову бы не пришло, ведь все знают, что Свод небес покоится на Устоях. На Заре времен эти Устои воздвиг Предчур, а потомки его, наследники – следили, чтобы отныне и впредь Устои оставались нерушимыми.
Но теперь потомки не верили даже в самого Предчура.
«Это означает только одно, – хмурился Стерх. – Королю пора собираться в путь. Пора выполнить то, для чего на самом деле существует его величество».
Отец даже выслушал его, не велел казнить. (Хотя за одно только «для чего на самом деле существует» – следовало бы.)
Отец сказал: «Меньше слов, мудрец. По-твоему, это спасет страну?»
Стерх невозмутимо хрустнул пальцами. Заложив руки за спину, прошелся по тайной комнате, куда вызван был для разговора с глазу на глаз. Сейчас больше, чем когда-либо, он походил на своего покровителя, журавля.
«Нет, – сказал он наконец. – Сама поездка никого не спасет. Спасти можете только вы, ваше величество».
Принц молча сидел рядом с отцом и, в общем-то, догадывался, каким будет его ответ. Король в Предчура верил, обычаи чтил, однако в первую очередь полагался на простые житейские истины. Взять те же светильники на дорогах: когда страну охватили беспорядки, король занялся усмирением бунтовщиков, велел накормить голодающих и бороться с мором… От мастеров дороги он требовал сохранности самих дорог и закрывал глаза на то, что многие чаши стояли пустыми.
Поехать на запад, к легендарному Темени Мира? Когда страна вот-вот распадется на отдельные баронства?!
Стерх, должно быть, сошел с ума.
«Ты, верно, сошел с ума», – сказал король. Он пригладил пальцами усы – и принц впервые заметил в червонном золоте прожилки соли. «Сошел с ума». Отец встал у окна и распахнул его настежь. В комнату хлынула ночь – прохладой и свежестью, тысячью огней за стенами замка, криками козодоев. «Но если мир обезумел, что остается нам, мудрец?»
«Истинно так, венценосный!»
Учитель принца как будто переменился в голосе. Как будто – почудилось на миг его высочеству – стал стройнее и старше, и мир вокруг… моргнул, что ли.
«Быть по сему!» – молвил король.
И мир снова моргнул.
А потом над ухом у принца зазвенел комар, мелко и противно, – пришлось прихлопнуть.
И все вроде бы встало на свои места.
2
– Птичку? – переспросил король. – Отчего бы и нет? А что скажешь ты, мудрец?
Стерх придержал коня и спешился. Точнее: соскочил на замшелые плиты дороги, легко и упруго, как будто не было позади всех этих выматывающих дней; как будто сам он не разменял восьмой десяток.