— Примерь куртку, раз уж мне нельзя ходить с непокрытой головой, придется забрать назад плащ, — куртка была явно большая, но ничего, теплее будет. Я подкатила на нем рукава, застегнула пуговицы, он хмурил брови, поджимал губы и мучительно краснел, а взгляд нет, нет, да падал в декольте. Мне было смешно, не удержалась, взъерошила ему волосы и сказала:
— Пошли, поищем чего-нибудь поесть, надеюсь, хоть один погреб мы найдем целый, — мы двинулись к первому сгоревшему дому, а я как бы невзначай спросила: — Ты там не хвост у меня высматривал?
Росс споткнулся, покраснел еще сильнее, хотя куда больше, но все равно пробурчал:
— Вдруг ты все-таки ведьма.
— А тебе не все равно или ведьмы у вас детьми питаются?
— Я не ребенок, — взвился он, глянув на меня упрямо. Да, намаюсь я с ним. Почему-то, у меня не возникло мысли бросить его, или оставить в ближайшей деревне. Надо бы узнать какие у него планы на дальнейшую жизнь, но пока это подождет, поиск еды первым делом.
Мы осмотрели почти все дома, кроме того, в котором сожгли трупы местных жителей, и только в одном нашли относительно целый подвал, перепачкались в саже, зато удалось добыть несколько нужных вещей. Мешок с проращенными клубнями токо, два кольца копченой колбасы, немного измазанной в саже, но ничего помоем, там же нашлись старые сапоги и ржавый обломок серпа. Там была еще какая-то рухлядь, но в темноте рассмотреть было тяжело. Создать простейший «светлячок» у меня не получалось, а в книгах об этом не было написано, наверно подразумевалось, что читать их будут если не опытные маги, то никак не новички. От дома, в котором он жил, Росс принес маленький чугунок и жестяную коробочку, в которой оказались кремень и кресало.
В чугунок пересыпали клубни, его запихнули в мешок, сверху колбасу и коробочку с огнивом. В сапоги натолкали сено, я пожертвовала своими штанами, с помощью серпа мы сделали из них портянки Россу, хоть сумка легче стала. Собрались быстро, Росс закинул мешок себе на плечо, обломок серпа сунул за пояс, он знал все местные тропы, оставалось выбрать в какую сторону идти. Я предложила пробираться к морю, мальчик согласился и мы пошли, дорога шла не в ту сторону, куда было надо нам и мы свернули на мало заметную тропку. Шли, молча, каждый думал о своем, довольно скоро дошли до ручья, где и устроили привал. Я отмылась в ручье сама, отмыла Росса, помыла колбасу, разделила одну напополам, ели мы, тоже молча, запивая водой из ручья.
— Ты уже думал, как будешь жить дальше? — спросила я у мальчика, когда мы поели.
— Думал, а толку? — вздохнул он. — Я сирота, безродный, даже если какой ремесленник и согласится меня обучать, денег, чтобы ему заплатить, у меня нет. А воровать и попрошайничать я не хочу.