Час пролетел незаметно, и вот подали сигнал садиться по местам, в этот раз я села у окна, а Росс посередине, чтобы была возможность ему и дальше общаться с «дядькой Лансом», так Росс его называл. Лерой ван Касл сел напротив меня, потеснив пожилого мужичка с супругой ближе к выходу, странно тот даже не возмутился. Молодой человек с наглостью, граничащей с оскорблением, не сводил с меня глаз, играть с ним в гляделки, мне было неинтересно, поэтому я привалилась головой к стене, закрыла глаза и сделала вид, что собираюсь спать. На самом деле уснуть, когда дилижанс трясется и подскакивает на колдобинах, у меня вряд ли получится, зато можно о чем-нибудь поразмышлять или повспоминать, например о Рамиэле. Интересно как он там, надеюсь, отец его не покалечил, насылать проклятия на родного отца я не стала бы, но столь желанного для него наследника, он никогда бы не получил. Как устроюсь на месте, обязательно напишу парню письмо, все-таки я по нему скучаю, по его рукам, по его поцелуям, от этих приятных воспоминаний улыбка сама собой заиграла на моих губах. Тут дилижанс особенно сильно тряхануло, то ли я действительно задремала, то ли просто расслабилась, но я не успела схватиться за ручку. Насладиться полетом мне не удалось, у самого пола меня подхватил Лерой и не дал опозориться. Его глаза насмешливо сверкали, а губы кривила ухмылка.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Он конечно, странный, но другой дал бы мне растянуться в проходе и только потом протянул бы руку помощи.
— Всегда к вашим услугам госпожа Марта, — «а по интонации этого не скажешь», но вслух я так не сказала. Он помог мне сесть на своё место, напоследок шепнув, что-то о моей улыбке, я же никак не могла понять, чем вызван его интерес ко мне.
— Марта ты не ушиблась, — тихо спросил Росс.
— Нет, все хорошо, — улыбнулась я ему, крепче хватаясь за ручку, не зря они здесь находятся, как оказалось. Росс был чем-то обеспокоен, и бросал подозрительные взгляды на Лероя ван Касла, приятно видеть, что мы с братиком думаем одинаково.
Дальнейшая наша поездка слилась в изнурительные часы духоты, тряски, пыли, стука колес, и щебет молодой женщины над своим престарелым мужем, который сопровождал каждую ямку или колдобину стонами и жалобами. Росс с Лансем о чем-то переговаривались, и только мы с Лероем сидели молча, рассматривая друг друга из-под опущенных ресниц. За несколько часов я изучила каждую черточку его лица, светлые глаза, не то серые, не то голубые, прямой нос, тонкие поджатые губы, а небольшие усики придавали нахально-хитроватый вид, наверно ему нет тридцати. Заняться в карете было не чем, окно запылилось, да и смотреть на Лероя было интересней, чем на мелькающие за окном деревья.