Означенный инженер, сам владевший Дверью в Ревеле, смекнул что к чему, известил прочих аргусов в европейской части империи и порекомендовал совместными усилиями отыскать смотрителя — во времена довоенной и предреволюционной belle époque аргусы поддерживали меж собой тесные связи, не то что теперь. В 1915 году неподалеку от села Бердское появилась сначала охотничья заимка, а потом и небольшое поместье, в котором поселился некий Митрофан Соловьев, непонятно почему решивший выехать из губернского Тамбова и поселиться в сибирской глуши.
Начиналась великая смута, прогремела революция и гражданская война, Ново-Николаевск стал Новосибирском, получив статус областного центра, полным ходом шла индустриализация. Город разрастался, да и вокруг бывшего поместья в дремучем лесу начала отстраиваться деревушка, где селились служащие железной дороги и артельные рыбаки, промышлявшие на Оби.
— Редкий случай в истории, — посмеивался Андрей Ильич. — В современной России новые города естественным образом возникают вокруг чебуречных. Градообразующим предприятием является чебуречная — я подразумеваю любой бизнес, от автозавода «Форда» до нефтяных вышек. А в поселке Кирова объединяющим началом стала Дверь — Митрофан был хозяйственным человеком, сам создал начатки инфраструктуры: колодцы, электричество, когда стал главой сельсовета провел водопровод… Спрятать аномалию от посторонних глаз легче, если вокруг люди — темнее всего под лампой. Он же перестроил дом перед началом войны, в тридцать седьмом. Еще через двадцать два года сын Митрофана нашел меня и передал наследство — его дети способностями не обладали…
— Можно посмотреть на аномалию? — попросил Славик.
— Конечно. Придется заглянуть в курятник.
— То есть — в курятник?
— Очень просто: там никто не станет искать. Старая невзрачная халупа, активное пространство перехода прикрыто створкой из неошкуренных досок, туда и пьяный бомжара не полезет, если вдруг заберется… И вот что: давай-ка мы тебя приоденем. Запасной полушубок в доме есть, обувь тоже. Если унты окажутся великоваты, выдам вторую пару портянок. Умеешь наматывать?
— В армии научили.
— Молодец.
* * *
Андрей Ильич воткнул лыжную палку в снег, снял чехол с окуляров подаренного Ваней инфракрасного бинокля TIG7 и медленно обвел взглядом близлежащие холмы. Славик, как не всматривался, никаких движущихся объектов различить не сумел.
— Во-он там, судя по дальномеру триста пятьдесят метров, — дед передал Славику устройство. — Большущий зараза, а даже средь ясного дня не сразу заметишь. Зимнюю окраску не поменял, поэтому не видно. Однако, наш запах способен учуять и с такого расстояния…