— Дело Бевера? — пожилой доминиканец поначалу не осмыслил, о чем толкует брат-мирянин сообщества Головы Иоанна Крестителя, помощников Трибунала не имеющих священнического сана. Затем сообразил. Перекрестился. — Значит, вы схватили сообщника?
— Более того, преподобный — он рыцарь Храма, это значится в показаниях свидетелей, королевских сержантов и капитана службы прево. Он не мог не знать о том, что происходило в доме на улице Боннель. С радостью передаю его в руки Sanctum Officium, телега с клеткой ждет во дворе под охраной лотарингских латников…
— Прекрасно, — Арнальд потер руки. Стрельнул взглядом на господина де Партене, вздохнул, извлек из шкатулки матерчатый кошель. Протянул. — Вознаграждение, мессир. Как и полагается, пять ливров серебром.
Иван не стал отказываться — бескорыстие в отношениях со Святейшей инквизицией выглядит подозрительно, братья-миряне трудятся не только за идею, но и за деньги. Придется отдать Альфриду де Бару, разделит между своими дуболомами, заслужили — лишних вопросов не задавали, приказы исполняли беспрекословно и раздумывать над ними не привыкли. Пускай начальство думает, наше дело — меч да копье.
Отчета о событиях в Ла-Рошели инквизитор не потребовал, не то позабыл, не то попросту не интересовался — у самого забот выше головы. С тем раскланялись. Иван, не без удовольствия понаблюдав, как дюжие братья-доминиканцы увлекли Фюстеля де Бевера к лестнице в подвал, решил, что зло наказано, забрался в седло, подтолкнул своего фландрийского жеребца шпорами и выехав на берег реки направился к крепости Гран-Шатле — резиденции прево и судебной власти Парижа, где следовало отыскать сержанта де Кастро, теперь возглавлявшего медиаторов корпорации…
* * *
— Недурно, очень недурно сударь, — одобрительно сказал Гийом де Ногарэ, хранитель печати и канцлер королевства Франция. — Ангерран, взгляните…
Кроме всемогущего премьера и Жана де Партене в кабинете замка Консьержери присутствовал располневший с возрастом господин в мехах и синей с золотом парче — коадъютор, он же министр финансов Ангерран де Мариньи. Человек больших талантов, может быть немножко коррупционер, сребролюбец и карьерист, но в целом весьма успешный управленец, сумевший стабилизировать французскую валюту и стать одним из самых близких помощников короля. Выглядит человеком малоподвижным, с присущей всем толстякам ленцой и флегматичностью, но смотрит умно и остро — такому выжиге зицпредседатель Фунт палец в рот точно бы не положил.
Мариньи неторопливо ознакомился с пергаментами, некоторые откладывал в сторону, хмыкал, что-то беззвучно шептал под нос. Ну чисто ганзейский купец с картины Ганса Гольбейна.