Двое и время (Сегель) - страница 4

Поток жизни напоминал ему сейчас затор на реке во время ледохода, когда льдины, наползая одна на другую, крошат друг друга, беспорядочно сталкиваются и постепенно тают.

– Тогда хоть оставь мне свою фотографию, – попросила она, сдаваясь.

Он отодрал маленькую из служебного пропуска, и они расстались…

…Она стояла у окна и смотрела пред собой.

Длилась та же минута, вернее, та же секунда.

В правой руке, между пальцами, – потухшая сигарета, в левой – чашка с остывшим кофе.

Она смотрела прямо перед собой, но не вдаль, не на горизонт, – она смотрела в себя, а точнее, в свое прошлое…

Он видел ее спину, затылок…

Наконец решился:

– У тебя сохранилась та фотография?

Она вздрогнула от неожиданности, повернула голову:

– Какая фотография?

Она не умела врать.

А он решил идти до конца:

– Ты что, забыла о ней?

Она попробовала затянуться потухшей сигаретой… Отхлебнуть остывшего кофе…

– Забыла?

Она молча пожала плечами – как она могла забыть ее?… Ей даже показалось, что она произнесла это вслух, она всегда говорила правду… Нет, сигарета потухла окончательно… Она пощелкала зажигалкой… И газ, видимо, кончился… Но откуда он знает о той фотографии?…

– Ты давно смотрела на нее?

Она тянула время:

– Какое это имеет для тебя значение?

– И все-таки… Давно?…

Она усмехнулась:

– Давно… – и отвернулась. – А вернее, никогда.

Он мог подумать, что она хитрит, а она не хотела, чтобы он так подумал, и поэтому все остальное говорила, глядя ему прямо в глаза:

– Мне не надо было смотреть на ту фотографию… Того человека… Я его помню и так… – Она испытала облегчение, впервые говоря о том, что исковеркало их жизнь. Сейчас она как бы освобождалась от того, что столько лет сидело в ней, как опухоль, мучило ее. – Зачем фотография?… Я помню его голос, помню, как пахнут его волосы, помню его руки. Помню… – голос ее начинал срываться. Она могла даже разрыдаться, чего с ней никогда еще не бывало.

– Где эта фотография? – прервал он.

Она снова пожала плечами:

– Какое это имеет для тебя значение?

Кажется, она уже говорила эту фразу… И плечами уже пожимала…

– Имеет, – настаивал он.

Он бросилась к книжным полкам, выхватила какую-то старую неинтересную книгу, которую никто не брал в руки с тех пор, как ее сюда поставили. Она стала листать страницы… Вот!

Маленькая фотография лежала на прежнем месте, завернутая в пожелтевший листок отрывного календаря. Она лежала здесь уже около тридцати лет.

– Ну, нашла?

– Да…

– Ты посмотри эту фотографию, – попросил он, поднося ей зажженную спичку.

– Зачем? – она глубоко затянулась. – Я же сказала, я помню его и так.