Она стояла у окна и смотрела перед собой…
В правой руке, между пальцами, – потухшая сигарета, в левой – чашка с остывшим кофе.
Но это только казалось, что она смотрит перед собой, – она смотрела в себя.
…Отношения между ними, начавшись когда-то лучше некуда, портились из года в год все больше и больше. И не то, чтобы она или он постарели, а просто то, что когда-то казалось обаятельным и милым, теперь оборачивалось крайне неприятным, порой невыносимым, и оба мучились, бессильные что-либо изменить.
Трудно было обоим, и обычно, не выдержав, он первым спрашивал:
– Ты что, плохо себя чувствуешь?…
– С чего это ты взял?
– Вижу.
– Плохо видишь.
– И все-таки?…
– Я чувствую себя прекрасно.
Больше говорить было не о чем, и он уже жалел, что задал свой вопрос. Но ведь и молчать бесконечно было невозможно…
И вот однажды он изобрел машину времени. Как? Сейчас это, пожалуй, не имеет значения. Ну, какие-то там соображения по поводу ленты Мебиуса, когда точка, пройдя полный оборот… и т.д. В общем, не в этом дело. Речь пойдет не о сути его технического изобретения, а совсем, совсем о другом.
Итак, он построил эту машину и отправился на ней в прошлое, в свою молодость, а точнее, в их общую молодость. Он, правда, не знал, помолодеет ли сам, пронесясь сквозь три десятка лет в тот далекий день, или попадет в него таким, каким был теперь, – пятидесятилетним человеком.
Перед тем, как отправиться в прошлое, ему пришлось еще преодолеть кое-какие трудности в настоящем. Необходимо было пройти со своим непонятным аппаратом на территорию учреждения, которое выросло на том месте, где когда-то был лес и куда теперь он непременно хотел попасть, потому что именно здесь тогда давно проходили их свидания.
Испытывать аппарат он не стал, просто перевел стрелку на то далекое число, которое запомнил на всю жизнь. В тот памятный день она особенно ждала его, а он не пришел потому, что случилось, стряслось непредвиденное.
Но и с ней тогда произошло такое, что наложило отпечаток на всю их дальнейшую жизнь.
Сейчас он пронесется назад сквозь тридцать лет и увидит ее семнадцатилетней.
В ушах слегка звенело, это откручивались в обратную сторону часы, дни, недели, месяцы, годы…
Сейчас!… Сейчас!…
Звон в ушах постепенно прекратился, и стал виден лес. Тот лес и дерево. То дерево…
И она…
Она стояла под их деревом и еще надеялась, что он придет. Поглядывала на часы. Достала маленькое зеркало, поправила волосы и снова посмотрела на часы, потом – туда, откуда он обычно появлялся…
Сейчас он боялся подойти к ней, а вдруг она его узнает… Хорошо хоть догадался взглянуть на свои руки – кожа на них была совсем не молодого человека.
