Кто-то потянул меня за рукав. Я обернулся — передо мной стоял мальчишка примерно моих лет. У него были оттопыренные уши, светло-рыжие волосы и веснушчатое лицо. Он улыбнулся, но глаза у него оставались печальными. Он что-то сказал — не по-русски и не на иврите, я ничего не понял и на всякий случай отпрянул.
Виктор говорил по-украински, потому что родом он был, как я потом узнал, из маленького украинского городка на границе с Молдавией. Его семья, как и мы, приехала в Израиль всего несколько недель назад.
— Слушай, давай отсюда убежим, — сказал он по-русски, правильно истолковав мое удивление. — Это проще простого. Через забор, потом на холм. Только осторожно, чтобы воспиталка не увидела.
— А потом?
— А потом по шоссе, где автобус ездит, а потом в пустыню.
— Зачем? — Я не понимал, зачем убегать из подготовительной школы.
— Там в пустыне пещера, а в пещере живет гном.
— Гном? — ошеломленно переспросил я. — Да не ври ты! Мне мама говорила, не бывает никаких гномов.
— Нет, правда! — торжественно заявил он. — Вот чтоб меня так громом и разразило, чтоб меня молнией испепелило, если я вру!
Это звучало убедительно, тем более что громом его не разразило и молнией не испепелило. Я протянул ему жевательную резинку, он сразу же сунул ее в рот, испуганно огляделся, а потом прошептал мне на ухо:
— А хочешь, тайну расскажу? Ты никому не выдашь?
Я кивнул и затаил дыхание.
— У этого гнома, — прошептал он, — есть волшебная палочка. Он палочкой до нас дотронется, и мы заговорим на иврите, ну, сразу, и учить не надо. А еще станем умнее всех. Сможем сами заколдовать, кого захотим, в лягушек там превратить или в чудовищ. Вылечить сможем кого захотим или наоборот — до кого дотронемся, тот заболеет.
— Я воспиталку в швабру превращу! — объявил я, а потом, подумав, добавил:
— Слушай, а братика или сестричку он наколдовать может?
— Само собой, — ответил он тоном, в котором слышалась непререкаемая уверенность, — но только братика, сестричку — не может. Это же гном, а не гномиха, понятно?
Я решил, что все это разумно, и мы отправились в путь. Вот только убежать от воспитательницы оказалось не так-то просто. С бранью она кинулась за нами и потащила назад, так что ни шоссе, ни пустыню мы даже увидеть не успели.
Еще не раз мы пытались слинять, но до волшебной пещеры так и не добрались.
Подготовительная школа помещалась в одноэтажном здании, посреди большого сада с детской площадкой. В саду росли два больших эвкалипта, на которые мы очень любили залезать, хотя это, разумеется, строго-настрого запрещалось. Сверху мы смотрели на плоскую крышу школы, искали вдали что-то необычное, удивительное, похожее на приключение, слышали, как снизу нам что-то кричат другие дети, и наконец слезали, повинуясь приказам воспитательницы. Мы были примерно одного роста, и потому в шеренге стояли рядом, вместе кружились в танце, помахивая флажками, под патриотическую песню первых израильских переселенцев, которую наигрывала на гитаре воспитательница. На праздник Пурим мы надевали одинаковые маскарадные костюмы, прятались под одинаковыми бурыми капюшонами и играли в гномов, только что выбравшихся из волшебной пещеры.