Но наконец маме посчастливилось, и мы въехали в маленькую квартирку. Новый дом очень напоминал «Русский дворец», вот только населяли его по большей части австрийцы. Он тоже находился в Бригиттенау, на голой, пустынной улице с симметричными рядами серых, скучных доходных домов постройки начала века. Квартира стоила недорого. Правда, туалет был в общем коридоре, зато в кухне — раковина с холодной водой, а в комнате стояла добротная двуспальная кровать, настоящая детская кроватка, два шкафа, письменный стол, четыре стула — роскошь, да и только.
Все бы ничего, если бы не пожилая супружеская пара из дома напротив: весь день они торчали у окна, уставившись в окна нашей квартиры. Ровно девять утра они занимали наблюдательный пост: муж в костюме с галстуком, жена в кружевном воротничке, с жемчужными бусами на шее и в шляпке с пером. Так они и замирали у открытого окна, облокотившись на подоконник, в любую погоду, в дождь, в град и даже в холод. Иногда жена надевала пальто, а муж повязывал шарф, и только когда температура опускалась ниже нуля, они оставляли позицию. Они часами неподвижно простаивали у окна, неотрывно следя за тем, что у нас происходит. В двенадцать они исчезали, наверное, чтобы пообедать, но ровно четверть часа спустя появлялись снова. Хоть часы по ним проверяй. И только в пять вечера представление заканчивалось — до утра.
Отец рвал и метал, ведь у нас в квартире ни занавесок, ни жалюзи не было. Он им и кулаком грозил, и, высунувшись из окна, по-русски их поносил. Но желаемого эффекта это все не возымело. Они не дрогнули, даже не изменились в лице, просто смотрели и смотрели, как две большие восковые куклы, статуи, не люди из плоти и крови, а какие-то скульптуры, вроде головок купидонов, медуз и атлантов на фасаде их дома.
Потом отец набросился на маму и потребовал, чтобы она как-то воспрепятствовала этому гнусному вторжению в нашу личную жизнь. Но мама отказалась идти к жильцам дома напротив.
— По-твоему, они так меня и послушают? Это же их любимое занятие! Может быть, они и на улицу-то больше не выходят, а тут такое развлечение!
— А мы должны страдать, да?! — закричал отец. — Вот подожди, встану у окна, сниму штаны и покажу им голую задницу! Посмотрим, что вы на это скажете!
Вскоре отец претворил свою угрозу в жизнь. Я был в восторге, бегал по квартире и хлопал в ладоши, а мама ушла в кухню и почти весь день с отцом не разговаривала. Однако и его голая задница никакого впечатления на обидчиков не произвела, они даже в лице не изменились.
В конце концов мы привыкли к незваным гостям, как к мебели.