– Да, – продолжил он, – был задержан! При попытке вынести из специального архивного фонда… м-м-м… ценный экспонат.
– Да какой там экспонат! – не выдержал Циклоп. – Ржавый ножичек для бумаг!
Рыжий оживленно поднял брови:
– Вам было известно об этом?
– Да, – с вызовом ответил Циклоп. – Я вчера лично беседовал с Иннокентием Петровичем. С товарищем Кузнецовым. Он сказал, что…
– Что ваш воспитанник – вор, не так ли? – Рыжий не скрывал своего злорадства.
– Нет, напротив. Он сказал, что…
– Позвольте, – Владимир Ильич вдруг резко поднялся со стула, – а что вообще понадобилось тринадцатилетнему мальчику в специальном архиве? И как он туда попал?
Циклоп моргал единственным глазом.
– Это очень важный вопрос. – Голос рыжего неожиданно стал ползти по октаве вверх. – Может быть, самый важный из всех прочих. Что понадобилось ребенку в специальном архиве и как он туда пробрался?
Рыжий человечек буквально буравил взглядом беспомощно замолчавшего учителя.
– Проще простого. Архив – это ветхий сарай. Туда и баран заберется. – Абдуразаков сразу же пожалел, что неосторожно ляпнул эту глупость. Желание хоть как-то поддержать заслуженного коллегу и немножко (в меру) заступиться за мальчика, поставило его самого в дурацкое положение.
Но рыжий даже не взглянул в его сторону. Он подошел вплотную к Циклопу.
– Признайтесь мне искренне, как врачу: зачем вашего любимца понесло в специальный архив с документами?
С Циклопом давно так никто не разговаривал. Он растерялся, отпрянул назад, почти упав на подоконник, и пробормотал:
– Я… Я не знаю. Боря однажды попросил меня, чтобы я взял его с собой в архив… Но я отказал ему в этой просьбе.
– А вчера? – не унимался Владимир Ильич. – Вы просто мимо проходили?
Директор почувствовал, что сейчас все закончится совсем худо.
– Николая Давыдовича вызвал товарищ Кузнецов, – поспешно вставил он, разряжая обстановку. – Николай Давыдович – классный руководитель Бориса Григорьева. И его наставник.
– Наставник – это хорошо, – снисходительно кивнул рыжий. – Тогда, может быть, вы повторите за своим учеником слова угрозы Иннокентию Петровичу?
– Угрозы? – растерялся Циклоп.
– Вижу, что уже забыли, – улыбнулся Владимир Ильич и, повернувшись к окружающим, пояснил: – Григорьев пообещал специальному и полномочному сотруднику органов, что тот погибнет от руки учителя литературы! – Он вновь обратился к Циклопу. – Вы, наставник Григорьева, какой предмет преподаете в школе?
Николай Давыдович неожиданно выпрямился во весь свой внушительный рост и прошептал:
– Да как вы смеете?! Вы!
– Ну-ну-ну, – примирительно пробасил рыжий. – Я же просто ставлю диагноз. Моя профессия – не разрушать, а помогать. И предупреждать возможные последствия.