На службе дела вообще пошли странным образом, Клещу временами изменяло даже чувство реальности — майор Гринблад словно забыл о всей этой заварухе в Брайтоне, о Джонни, об убийстве Кеши Гриценко, смотрел ясными голубыми арийскими глазами да продолжал свои ненавистные Клещу похлопывания по плечу, снимание пылинок с его пиджака и другие проявления отцовской заботы к подчиненным ему офицерам. Но это бы ладно. Гринблад же завалил невзначай Клеща такими ворохом бумажной работы, какого он давно уже не помнил.
Наверное, только на первом году службы ему приходилось сидеть за столом вот так — часами не покидая кабинета, составлять и по нескольку раз переписывать никому не нужные отчеты, заполнять и составлять анкеты, ковыряться в картотеке, копировать компьютерные файлы, вносить в них изменения, заниматься классификацией подозреваемых — майор был очень умелым руководителем. Может быть, неважным полицейским, но администратором-то уж точно первоклассным. Он умел убеждать своих работников в необходимости того или иного пустого и бессмысленного занятия, и даже Клещ первые два дня делал работу секретарши с осознанием честно отрабатываемого долга перед отечеством.
Но этой деятельности конца видно не было, а Гринблад начал поговаривать о грядущих награждениях и благодарностях руководства. По его словам, отдел блестяще справлялся с работой и почти уже ликвидировал проблему распространения наркотиков во вверенном ему районе Нью-Йорка. Во всяком случае, «сделал все, что возможно, и даже больше». Это любимое выражение шефа Клещ за последние две недели слышал в коридоре чаще, чем за весь последний год. Внезапно от Клеща потребовалось подведение итогов его деятельности за весь год, и он потел в офисе, злился… Самое отвратительное было осознавать, что время — его время — тратится впустую. Он не мог позволить себе такой роскоши, он должен был каждый день делать хотя бы шажок к своей цели, к своему варианту американской мечты, как иногда, посмеиваясь, про себя называл то, к чему так стремился.
Сегодня с утра Таккер сообщил ему, что шеф отправляет его в отпуск. Клещ только мрачно кивнул. Все было шито белыми нитками — закрытое дело об убийства Гриценко, кабинетные труды самого мобильного, этим и ценного работника, теперь вот — отпуск Милашки Таккера.
— Поздравляю, — сказал он напарнику, когда тот вернулся от шефа в кабинет. — Знаешь, у меня есть предчувствие, что я составлю тебе компанию. Ты где собираешься отдыхать?
— Отдыхать? — Таккер потрогал затылок. — Черт возьми, до сих пор не зажило. Я, наверное, буду оригинальным. Проведу отпуск в Нью-Йорке. Знаешь, то, се, делишки кое-какие образовались. Долги разные мелкие хотелось бы вернуть. Только вот надо кредитора сначала найти. А ты что, тоже на каникулы собрался?