Айвен усмехнулся:
— Это у нас, так сказать, гостевые апартаменты. Для обеспечения комфорта важным персонам.
— Ага. Очень хорошо. — Звягин стоял у окна, заменявшего собой целую стену. — А все-таки мне бы хотелось окинуть, так сказать, взглядом род нашей предполагаемой деятельности. А, Иван?
Николаев улыбнулся широкой открытой улыбкой.
— У меня будет встречный вопрос, по сути совсем не американский. Как у вас с наличностью?
— Вполне.
Николаев полез в карман и достал бумажник.
— Это ваши суточные на сегодня, — сказал он, протянув Звягину деньги. — Здесь тысяча долларов. Завтра мы займемся делами, откроем вам отдельный счет, — собственно, вы можете воспользоваться счетом фирмы, конечно, но лучше вам иметь персональный. Вы же здесь не на пару дней…
— Да? А на сколько?
Радушная улыбка не сходила с лица Николаева.
— Завтра, завтра. Сегодня вы должны как следует отдохнуть. Работы на самом деле столько, что вы ахнете. Так, — он одернул пиджак и двинулся к дверям, — охрана вам сегодня, думаю, не нужна, здесь все-таки не Россия, у нас тут, в принципе, тихо. Завтра в восемь утра я за вами заеду и — за работу! Приятного отдыха, господа.
И тут он прокололся. И Звягин, и Таня заметили, как изменилась его улыбка, когда он, попрощавшись, поворачивался к двери. Она превратилась в презрительную гримасу, губы сжались в тонкую линию, зрачки закатились, лицо приобрело выражение брезгливого любопытства, словно у посетителя зоопарка, когда он стоит перед клеткой, в которой трахается парочка шимпанзе… Это была лишь доля секунды, на повороте головы, — совсем чуть-чуть не рассчитал Айвен или решил, что, обалдевшие, как он думал, от действительно недешевой американской квартиры, эти русские не обратят на него такого уж пристального внимания.
Дверь за Айвеном бесшумно закрылась.
— Ты заметил, как он улыбнулся? — спросила Таня.
— Заметил, заметил. Да плюнь ты на это. Он же щенок, шестерка, я таких за свою жизнь перевидал столько, и живых, и мертвых, что смешно обижаться на старости лет еще на одного. Ну, считает себя, конечно, полубогом… Двое из глубинки прибыли, дикие люди… Да хер с ним! — неожиданно закончил Звягин. Знаешь, чего я сейчас хочу?
— Не знаю, как ты, а я хочу в душ. И кстати, довольно давно… — Таня пошла в ванную комнату, расстегивая на ходу рубашку. — Жди меня, и я вернусь.
Покинув гостей, Айвен поднялся на лифте этажом выше и позвонил в дверь квартиры, находящейся над апартаментами русских. Открыл Стив — ровесник Айвена, одетый в такой же черный костюм. Правда, Стив не носил очков и был настоящим, стопроцентным американцем, хотя можно ли считать американцев самостоятельной нацией? На эту тему они много говорили и пришли к выводу, что, наверное, можно. Во всяком случае, если уж не по крови, то по менталитету.