С ними не было Тусклого, и Клещ поинтересовался, кто он такой и будет ли он посвящен в подробности этой встречи.
— Это мой непосредственный начальник, — сообщил Игнатьев. — В общем, ребята, слушайте, что я скажу. Мы с вами коллеги. Опыт у меня большой, а работать с русскими, как бы вы ни старались, у вас не получится. Вам необходим консультант. Я хочу предложить себя. Тем более что я знаю, где искать все концы.
— Какие концы? — спросил Клещ. Он начинал запутываться в этой истории. Сначала им нужно было просто найти убийцу Кеши. Теперь вместо убийцы они получили еще один труп, девчонка исчезла в неизвестном направлении.
— Ну почему же в неизвестном? — спросил Барон после рассуждений Макдональда. — Очень даже в известном. В направлении Денвера они исчезли. И я подозреваю даже, что знаю телефон, по которому их можно разыскать.
Недавно из Питера пришел факс для Мясницкого, в числе прочего там был телефонный номер с пометкой «Дилон». Сопоставив направление бегства девчонки с деньгами и номер, пришедший для Бронски, Барон вполне допускал, что беглецы находятся именно там. Но это нужно было проверить.
— У меня есть один парнишка, — сказал Игнатьев. — За небольшую плату он может выяснить, где находятся наши русские с бабками. Я его в курс дела вводить не буду, не волнуйтесь. Просто слетает на самолете в Денвер, поводит там носом — как и что — и сообщит сюда. Он мне должен, так что я с ним смогу договориться. Спишу долг в счет будущих гонораров, хе-хе.
— Послушайте, Барон, у меня есть ощущение, что вы чего-то недоговариваете. — Клещ внимательно посмотрел на этого странного русского. — Хотя бы про этого вашего, как его, Тусклого… начальника. Он, кстати, кем был в России?
— У него был собственный бизнес.
— Жулик? У вас ведь это называется бизнесом?
— Нет, в случае господина Рахманинова вы ошибаетесь. Мистер Рахманинов настоящий бизнесмен, в каком-то смысле идеалист, даже можно сказать. Родись он в Америке — цены бы ему не было.
— Так в чем же проблема?
— Долго объяснять… А вам не кажется странным сам факт нашей беседы? Полицейский на равных беседует с бандитом, соболезнует несчастной судьбе сбившихся с пути граждан… Нарушаете профессиональную этику, коллега. — Барон усмехнулся.
— Слушайте, Барон… Или как вас звала в детстве матушка?
— Хм. — Барон улыбнулся. — Меня можно звать господин Игнатьев. Или Антон. Энтони.
— Энтони, разве вам в России не случалось по долгу службы нарушать ваш Уголовный кодекс?
Игнатьев закинул голову назад и уперся взглядом в потолок.
— Ну-у… — протянул он. — Если бы я его не нарушал, я бы, наверное, не довел до конца ни одного дела. До успешного конца, разумеется.