Михаил ударил по тормозам — из-за поворота неожиданно выскочил «трэк» — небольшой фордовский грузовичок, похожий на открытый пикап, только значительно более вместительный и объемный. Кузов «трэка» был буквально набит орущими, размахивающими руками черномазыми подростками в немыслимых ярких нарядах.
Игнатьев профессионально отработанным движением схватил Джонни на плечи, крепко зафиксировав его на месте, и лишь потом стал вглядываться в неожиданно возникшее препятствие, оценивая ситуацию.
— Черт, Тусклый, это же… — Он не успел договорить. Кто-то метнул с кузова «трэка» кусок металлической трубы, который, вертясь в воздухе пропеллером, врезался в лобовое стекло их машины, рассекая его на тысячи мелких кусочков.
— Пригнись! — успел крикнуть Барон Михаилу.
На машину обрушился град камней.
— Сидеть, сука? — крикнул он Джонни, — на миг повернувшись к нему, с лицом таким страшным, что предупреждения были излишни. В руке у него словно дам собой возник полицейский револьвер с коротким стволом. Барон, согнувшись пополам, толкнул дверцу машины и выкатился на мазутный лоснящийся асфальт.
Место, где они встали, было совершенно безлюдным — дебри Бруклина, разбросанные там и сям заброшенные кирпичные дома, кусты по сторонам дороги, линия сабвея, которая здесь шла поверху, как привычные русские электрички. Участок этот был продан и предназначен под застройку жилыми многоквартирными домами.
Строительство еще не началось, а старые хозяева уже исчезли — в любом городе такие места становятся плацдармами для разборок, временными пристанищами бомжей, алкоголиков и других неприятных личностей.
Обстрел машины прекратился так же неожиданно, как и начался, будто по команде. Черные парни — их было человек десять — спрыгнули с грузовика и медленно, вразвалочку, кто пританцовывая, кто шаркая ногами — обычная во всех, наверное, странах, манера приближения банды к выбранной жертве, — направились к машине. В руках у ребят были железные трубы, бейсбольные биты, клюшки для гольфа, спрятанные до поры в кузове.
Барклай шел впереди, улыбаясь и предвкушая, какие морды будут у белых засранцев, когда братья начнут их обрабатывать. Никому еще не удавалось безнаказанно оскорбить брата на его территории. Тогда на пляже, проводив их тяжелым взглядом, Барклай рванул к друзьям, рассказал им, что по пляжу бродят русские — наводят свои порядки. Причем русские совершенно неизвестные, он их раньше ни разу не видел. Этого добра и так в Бруклине хватает, а тут еще какие-то ублюдки приперлись. Потом они засекли гадов у старика Мартина. Дальше было делом техники. Проследили их до участка, ребята, которые болтаются в том районе, взялись сообщить в случае, если два русских урода появятся там еще раз, — и не прошло и суток, как они снова объявились на участке. А собрать всю банду было делом двух минут — сегодня никто на ночь домой не расходился. Они славно повеселились на берегу, и вот теперь благодаря помощи братьев, торчавших возле полицейской конторы, они должны отомстить за обиды, которые Барклай получил вчера.