Вдруг Соломон Моисеевич повернулся и, слегка склонив голову в знак почтения, снова проговорил:
– Премного вам благодарен. – И добавил: – Пожалуй, вот и все, Клим Пантелеевич. – В его налитых кровью глазах читалось беспокойство, смешанное с тревогой и печалью, а в словах оставалась какая-то недосказанность.
– Всегда рад помочь, – любезно откликнулся присяжный поверенный.
Прислуга отворила стеклянную дверь с массивными ручками. Гость благодарно кивнул и вышел. Юное утреннее солнце весело забавлялось, осыпая лучами прохожих, и не обращало никакого внимания на появившиеся неизвестно откуда грозовые тучи.
Присяжный поверенный вернулся в кабинет. На столе осталась лежать забытая открытка и конверт. Адвокат интуитивно, сам не зная зачем, костяным канцелярским ножом письменного прибора аккуратно вскрыл конверт по всей клеящей стороне и обнаружил несколько рыжих волосков, очевидно от чьих-то усов. А в самом углу застрял сигарный пепел.
5
Rendez – vous со смертью
Понедельник, по обыкновению, у Ардашева проходил всегда вполне предсказуемо: участие в судебных слушаниях до часу дня, неспешный обед и снова заседания часов до шести, по окончании которых обмен мнениями с коллегами в коридорах или у дверей окружного суда. Работа завершалась медленной пешей прогулкой по Николаевскому проспекту до самого дома. Неторопливый променад с любимой, отделанной серебром английской тростью был значительно приятней, нежели тряска по булыжной мостовой в пыльной коляске извозчика.
Высокая круглая тумба для всякого рода объявлений, установленная у самого начала проспекта, на этот раз со всех сторон была заклеена кричащими ярко-красными афишами Русского драматического театра из Варшавы: комедии, трагедии и даже один водевиль предлагались на вкус не избалованной заезжими знаменитостями публики южного города.
Бесполезные днем электрические лампы на высоких столбах еще не зажглись, да и освещали они только Николаевский проспект от дома губернатора до Тифлисских ворот, во всех же остальных местах службу несли проверенные временем, издающие легкое шипение, надежные керосинокалильные фонари.
Летом темнеет поздно. Легкомысленные парочки медленно прохаживались под густыми кленами, ивами и каштанами, заботливо закрывающими горожан как от палящего солнца, так и от проливного летнего дождя. Бульвар, на две версты протянувшийся по всей центральной части города, был не только любимым местом вечернего променада, но и являл собой местную достопримечательность. Ставрополь без Николаевского проспекта – не Ставрополь.