– Я сняла этот дом на все лето, – возразила Люси. – А ты нарушаешь договор, так что я не уйду отсюда.
Он подошел к комоду:
– Эта комната моя. Можешь спать наверху.
И потерять отдельный вход? Ну уж нет.
– Я останусь только здесь.
Он вытянул ящик, в котором обычно хранилось его нижнее белье, а сейчас там лежали ее трусики. Сунул туда нос и вытащил стринги цвета полуночи.
– Твои вещи в самом нижнем ящике, – поспешно просветила Люси.
Панда провел большим пальцем по шелковой промежности. Люси ненароком встретилась с наглецом взглядом, и ее словно ударил разряд сексуального электричества, что лишний раз доказывало, насколько тело у женщин не в ладу с мозгами.
– Одно я никак не возьму в толк. – Большой кулак поглотил трусики. – Учитывая, как ты ко мне относишься, почему ты еще здесь?
– Привязанность к твоему дому перекрывает мое полное безразличие к тебе, – с поразительным самообладанием произнесла она.
– Дом-то мой, а не твой, – напомнил он, кося взглядом на ее правое плечо. И что он там увидел? – И если ты еще что-нибудь здесь поменяешь, то вылетишь отсюда, несмотря на то, что говорит Темпл.
Как зрелому человеку, ей бы смолчать, и пусть за ним останется последнее слово, но он все еще держал ее стринги, и Люси не чувствовала себя обязанной поступать по–взрослому.
– А ты предоставляешь ей полныйкомплекс услуг?
И снова его взгляд прошелся по ее плечам.
– А ты как считаешь?
Она не знала, что и думать, поэтому устремилась через комнату и вырвала у него стринги.
– Думаю, Темпл из тех женщин, которыми нелегко управлять.
– Вот он и ответ на твой вопрос.
Который ей абсолютно ничего не прояснил.
– Так я и думала.
Люси кинула трусики обратно в ящик, взяла письменные принадлежности и вышла тем же путем, как и вошла.
Моя мама… – Столько всего, что трудно выбрать.
Моя мама общеизвестный труженик.
Или может…
Моя мама верила в упорный труд…
Люси пощелкала ручкой.
Соединенные Штаты построились на упорном труде.
Она устроилась поудобнее.
И моя мама тоже.
Люси скомкала лист. Ее жалкие попытки писать еще хуже, чем стычки с Пандой, но на сей раз она винила во всем пустой желудок. Посему отбросила блокнот и отправилась на велосипеде в город, где проглотила два «чили–дога» и большую порцию жареной картошки в «Догс-н–Мэлтс», самое большое количество еды за долгие месяцы, но кто знает, когда в следующий раз доведется поесть?
Вернувшись в дом, Люси обнаружила, что в почти пустой гостиной босая Темпл просматривает по телевизору парочку дисков с «Жирным островом». Коричнево–золотистый диванчик, на котором та сидела, был одним из немногих оставшихся предметов мебели, поскольку Люси лучшую мебель перетащила в солярий взамен той, что выкинула оттуда.