Сидевшие поблизости люди доброжелательно улыбались. Мужчины были в костюмах, пожилые женщины в шляпах, а те, что помоложе, в ярких летних платьях. После вступительного гимна женщина, как предположила Бри, священник, но оказавшаяся дьяконессой, приветствовала паству и объявила предстоящие события. Бри покраснела, когда женщина посмотрела на нее.
– У нас сегодня гости. Вы не представитесь?
Бри оказалась к такому не готова, но не успела она обрести дар речи, как заговорил Тоби.
– Я Тоби Уилер, – сказал он. – А это Бри.
– Добро пожаловать, Тоби и Бри, – приветствовала их женщина. – Бог благословил нас тем, что привел вас присоединиться к нам сегодня.
– Как бы не так, – пробормотал себе под нос Тоби, пока собрание произносило хором «аминь». Но несмотря на своего циничного подопечного, Бри почувствовала, как начала расслабляться.
Началась служба, и верующие увлеклись не на шутку. Бри привыкла к спокойной разумной религии, а здесь была религия страсти, с громкими мольбами и восхвалениями. После Бри потеряла счет людям, подходившим приветствовать ее, и ни один из них не спросил, что бледнолицая делает в их церкви. Женщина–дьяконесса рассказала Тоби о воскресной школе, а священник, мужчина, которого Бри как-то встречала в магазине подарков в городке, выказал надежду, что они придут еще раз.
– Ну и что ты думаешь? – спросила она Тоби, когда они возвращались к ее старому «чеви кобальту».
– Да нормально. – Он вытащил край рубашки из брюк. – Но мои друзья ходят в церковь Большого Майка.
Он говорил о своих единственных друзьях, близнецах, которых сейчас не было на острове. Мира оказала внуку медвежью услугу, воспитывая столь изолированно.
– Может, ты найдешь здесь парочку новых друзей.
– Я не хочу. – Он дернул дверцу машины. – Я позвоню Большому Майку и скажу, что пойду с ним в церковь на следующей неделе.
Бри ожидала, что на нее навалится знакомый груз поражения. Но этого не произошло. Вместо того она схватилась за дверцу, прежде чем Тоби успел ее захлопнуть, наклонилась и сказала:
– Здесь босс я, мне понравилась эта церковь, и мы придем сюда на следующей неделе.
– Это нечестно!
Тоби попытался вырвать у нее дверцу, но Бри не уступила и тоном, подслушанным у Люси, продолжала стоять на своем:
– Такова жизнь. Привыкай.
– Она только одно и может думать: чернокожий, чернокожий, чернокожий, – жаловался Тоби Люси, яростно сверкая золотистыми глазами, опушенными густыми ресницами. – Типа это все, что я собой представляю. Просто чернокожий мальчишка. Даже не я сам. У нее какие-то предрассудки. Она рай–шистка.