– Мне нужно возвращаться на работу. Завтра мы уезжаем.
Она знала, что это добровольное заточение не может длиться вечно, но все еще не придумала, что же делать дальше. И не могла придумать. Она застыла, как стрекоза в янтаре, между двумя образами: прежней собранной, организованной личностью и теперешней не имеющей цели сбитой с толку женщиной. Внутри нее мгновенно поднялась никуда не девшаяся паника.
– Я не готова.
– Это твои проблемы. – Он привязал лодку. – По дороге заброшу тебя в аэропорт Шривпорта.
Она сглотнула:
– Незачем. Я останусь здесь.
– А что собираешься делать с деньгами?
Ей пора бы уже решить эту проблему, но она до сих пор ничего не предпринимала. Хотя пришлось признаться себе, что ей не нравится мысль остаться здесь без него. Для мрачного и все более загадочного незнакомца она чувствовала себя с ним рядом на удивление расслабленной и свободной. Куда более расслабленной, чем с Тедом. С Пандой ей не приходилось строить из себя кого-то лучшего, чем она есть.
Он шагнул из лодки:
– Вот что. Если позвонишь семье сегодня, то можешь проехаться со мной подольше.
Она выбралась на причал.
– Насколько дольше?
– Пока не достанешь меня до печенок, – сказал Панда, привязывая лодку.
– Тогда я могу не добраться до следующего городка.
– Ничего лучше предложить не могу. Сама решай.
Она почти обрадовалась, что он заставляет ее совершить то, что следовало бы сделать с самого начала, и кивнула.
Вечером она не жалела стараний, чтобы отложить телефонный разговор под предлогом ненужных рутинных дел, пока Панда не потерял терпение:
– Позвони им.
– Потом, – отмахнулась она. – Мне нужно сначала собрать вещи.
– Трусиха, – презрительно бросил он.
– А тебе-то какое дело? Тебя это вообще не касается.
– Еще как касается. Твоя мамаша – президент. Считай, это мой патриотический долг.
Люси схватила телефон. Пока набирала номер, ей смерть как хотелось получить возможность хоть разок заглянуть в базу звонков, как только Панда отвернется. Даже когда она сбежала на пристань, он видел ее через окно.
Сердце застучало кувалдой, когда она услышала знакомый раскатистый голос Мэта. И горло перехватило от подступивших слез.
– Папа…
– Люси! С тобой все хорошо?
– Да вроде. – Голос сорвался. – Мне так жаль. Знаешь, я ничем не хотела обидеть тебя и маму.
– Мы знаем. Люси, мы ведь тебя любим. Тут ничего не может измениться.
Слова его, как нож, вонзались все глубже и глубже. Родители дали ей все, не ожидая ничего взамен, и вот как она им отплатила. Люси боролась со слезами.
– Я тоже вас люблю.
– Нам нужно сесть и вместе обсудить то, что случилось. Разобраться, почему ты себя так чувствовала, что не нашла в себе силы с нами поделиться. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.