Перед Пандой лежала открытая коробка с пиццей, однако отсутствовала лишь пара кусков. Он поднял на Люси взгляд, когда она вошла, и желтый свет от абажура висевшей над столом лампы под Тиффани обозначил резче тени на его уже загорелой коже. Люси отчужденно обратилось к нему, словно они были лишь едва знакомы:
– Я устроилась в твоей спальне, и раз ты завтра уезжаешь, на одну ночь я не буду переселяться.
Он поставил локоть на спинку стула:
– Это моя комната.
Это была также единственная спальня на первом этаже, представлявшая собой убежище, в котором можно было чувствовать себя в безопасности от хозяина.
– С удовольствием устрою тебе одну из других постелей, – предложила Люси.
– А если я возражаю?
– Тогда я перееду, и спи на моих грязных простынях.
Он одарил ее хамоватой усмешкой:
– Позволь уж мне подумать.
Она холодно парировала:
– Я бы предпочла, чтобы ты думал быстрее. У меня был длинный день, и я хочу спать.
Панда пожал плечами, перестав ухмыляться.
– Спи, где хочешь. Мне все равно. Как-нибудь сам устрою себе постель. – Он повернул к двери, но замешкался: – Еще кое-что. Оставь дом в покое. Пусть все останется, как есть.
Это мы еще посмотрим.
Но он еще не закончил досаждать ей. Только она выключила свет в спальне, как услышала стук.
– Я забыл зубную пасту, – заявил Панда через дверь.
Люси вылезла из кровати, нашла в аптечном шкафчике зубную пасту, отомкнула дверь и сунула тюбик в щель.
По гневно сжатым челюстям Панды можно было подумать, что у нее в руке нож с выкидным лезвием.
– Ты закрыла дверь на замок? – сказал он похожим на дымящийся сухой лед голосом.
– Привычка, – с тревогой ответила она.
– Ты закрыладверь?
Люси не хотелось показаться ребенком, упомяни она, как жутко в доме по ночам, поэтому просто пожала плечами.
Он свел вместе брови и поднял презрительно уголок рта:
– Милочка, если бы я захотел зайти в эту комнату, замок бы меня не удержал. Впрочем, какое мне до тебя дело? В любом случае, не так уж ты и хороша.
Она втянула воздух и захлопнула перед ним дверь.
Панде хотелось врезать кому-нибудь. Вообще-то, себе. Доколе это будет продолжаться? Он опять облажался с ней. Но она его так разозлила!
«Сука это заслужила. Если бы она так меня не бесила, я бы ее не ударил».
В точности то же самое он сотни раз слышал, когда их вызывали по какому-нибудь случаю бытового насилия, где очередной козел пытался оправдаться за то, что выбил дерьмо из какой-нибудь женщины, извиняясь теми же самыми словами. То, что Панда использовал слова вместо кулаков, вряд ли придавало ему благородства.
Он запустил пятерню в волосы. «Будь лучшим в том, в чем ты хорош». Но все, связанное с Люси Джорик, прямо с самого начала оказалось большим провалом. Все эти игры, которые он устраивал, чтобы запугать ее, ничего не принесли, кроме того, что заставили чувствовать себя колоссальным придурком. Одна ошибка за другой, и каждая вела к самой огромной ошибке из всех. К той последней ночи.