Принц все-таки не удержался и заставил одну из стен отеля трансформироваться и проложить к балкону главного номера наружный скоростной лифт. Приказам членов правящей Семьи киберпространство подчинялось беспрекословно, какими бы странными они ни казались. Это была одна из немногих привилегий монаршей фамилии. Впрочем, отец Дариса прожил большую часть жизни в «довариаторную» эпоху, и, по его утверждению, в то время Государственные компьютеры подобные услуги оказывали абсолютно всем. Буйство фантазии тех лет Монарх вспоминал с ностальгической улыбкой. В некотором смысле, ушедшие в историю конструктивные и дизайнерские решения киберпространства оказывались гораздо более смелыми и оригинальными, чем в новейшие времена, когда «Фортуна» создала новый культ — целесообразности и принесения пользы далекому будущему. В период бесконечных экспериментов с виртуальной реальностью, когда о вариаторах лишь мечтали, каждый инженер использовал в деле построения киберпространства всю мощь своего интеллекта, и никто ее не сдерживал. Ровесники Дариса теперь даже примерно не представляли, что творилось в информационных полях каких-то пятьдесят — сто лет назад, когда дома и улицы меняли свой облик ежедневно или ежеминутно — как нравилось хозяину, — а небо могло запросто превратиться в каменное плато или огненный океан. Когда люди (не сами, конечно, а их фантомы) трансформировались прямо на ходу в просто неописуемые выплески больной фантазии. Когда было еще много чего необычного, поскольку все стремились выразить себя, и никто не пытался привести эту сумбурную, полуреальную жизнь в строгую систему. Справедливости ради стоит заметить, что, кроме всеобщего хаоса, в те времена еще были живы скопления натуральных деревьев, именуемые лесами, и в них прятались те самые звери, о которых в современном обществе Дариса было принято вспоминать как о невинных жертвах неправедных эко-войн. Но с каждым годом островки реальной природы становились все меньше, а заменившие ее компьютерные пейзажи — все более смелыми и менее похожими на живые прообразы.
Закончилось дело тем, что гении «довыражались» до вероятностных вариаторов. Сначала спасительные «Магниты для Удачи и Верных решений» появились в Империи, потом на Тане, а затем Внешние острова похитили секретные разработки Симилара, и на всей планете сразу же началась эпоха невозможного. В зоне действия «Фортуны» людям везло, у них спорилась любимая работа, а если они работать не желали, то дело спорилось у тех, кто хотел их к работе приучить, но никто особо не ссорился, и если дрался, то лишь на ринге и без увечий. О преступности забыли вообще, хотя она осталась, правда, теперь в почти легализованном виде — вариатор пришел к выводу, что именно так можно сделать, например, тотализатор не только безвредным, но и полезным для государственной казны. Люди даже перестали тяжело болеть, ну разве что маялись естественными старческими недугами. Правда, умирали по-прежнему: в одиночку и безвозвратно. Такие вот приятные реалии довольно быстро поглотили и развратили большую часть бывших творцов, и полет фантазии сменился строгостью неоклассицизма. Небо перестало меняться местами с землей, а прочая окружающая людей действительность обрела относительно стабильные и не так отчаянно похожие на наркотический бред очертания. «Фортуна» внесла в жизнь своих создателей изрядную долю логичного, машинного мироощущения, и компьютерным гениям, застрявшую было в подростковом стремлении к всеобъемлющей анархии, пришлось повзрослеть…