— Ты не знаешь, было ли у них что-то с Анни?
— У них с Анни? — Девушка посмотрела на него непонимающе.
— Не засматривались ли они друг на друга, или, может быть, Магне был влюблен, или, может, пытался как-то к ней подобраться? До тебя?
— Анни только смеялась над ним, — заявила Сёльви; в ее тоне звучало осуждение. — Как будто Хальвор намного лучше. Магне хотя бы выглядит по-мужски. Я имею в виду, у него есть мышцы и все такое.
Она раздирала газетную бумагу, избегая его взгляда.
— Могла она обидеть его? — осторожно спросил Сейер, пока из бумаги появлялось что-то блестящее.
— Я бы в это поверила. Анни не могла перестать говорить «нет». Она иногда становилась очень язвительной, а у самой всего и было-то — одни мышцы. Все так много говорят о том, какая добрая и замечательная она была, и я тоже не хочу говорить о своей сводной сестре ничего плохого. Но она часто бывала очень ехидной, просто никто об этом не говорит. Потому что она мертва. Я не понимаю, как Хальвор выдерживал. Анни всегда все решала сама.
— Да?
— Но со мной она была добра. Всегда.
На мгновение лицо Сёльви приобрело испуганное выражение — казалось, опомнилась: вспомнила о сестре и обо всем, что с нею случилось.
— Давно вы встречаетесь с Магне? — вежливо поинтересовался он.
— Всего несколько недель. Ходим в кино и все такое. — Она ответила очень быстро.
— Он младше тебя?
— На четыре года, — неохотно призналась она. — Но он очень мужественно выглядит для своего возраста.
— Именно.
Она подняла фигурку и посмотрела на нее против света, сощурив глаза. Бронзовая птица на шесте. Маленькая толстая фигурка в перьях, с головой набок.
— Она, наверное, сломана, — неуверенно предположила Сёльви.
Сейер удивленно глядел на птицу. Вдруг неожиданная мысль пронзила его, как стрела в висок. Птица напоминала фигурки, которые обычно ставят на могилы маленьких детей.
— Я могу слепить из теста такую же, — задумчиво сказала она. — Попрошу папу помочь мне. Она очень красивая.
Он не нашелся с ответом. Образ новой Анни, гораздо более объемный, чем его рисовали Хальвор и родители, медленно обретал очертания.
— Как ты думаешь, что это такое? — пробормотал он.
Она пожала плечами.
— Не имею представления. Просто красивая фигурка, которая разбилась.
— Ты никогда ее раньше не видела?
— Нет. Мне не разрешалось входить в комнату Анни, когда ее не было дома.
Она положила птицу на письменный стол. Там фигурка и осталась лежать, слегка покачиваясь. Сёльви же снова склонилась над коробкой.
— Ты давно не видела своего отца? — как бы между прочим спросил он, продолжая глядеть на птицу, которая качалась все медленнее. Его мозг работал на высоких оборотах.