Скарре пытался ликвидировать следы от мороженого на бумагах.
— Я проверил всех соседей Анни. В основном это вполне добропорядочные люди, но здесь на улице очень много транспортных средств.
Сейер слизнул клубнику с верхней губы.
— На двадцать один двор приходится восемьдесят транспортных единиц. Это подрывает всю статистику.
— Им приходится долго добираться до работы, — объяснил Сейер. — Они все работают в городе или в Форнебю. Не могут найти работу в Люннебю, понимаешь.
— Да, верно. Но из-за этого на дороге вечные пробки. Но я нашел и еще кое-что. Посмотри сюда. — Скарре полистал свои выписки. — Кнут Йенсволь, Снесвейен, восемь. Тренер по гандболу, у которого играла Анни. Отсидел за изнасилование. Восемнадцать месяцев, в Уллерсмо. — Сейер наклонился над бумагами. — Он очень постарался скрыть это. — Сейер кивнул и снова лизнул мороженое. — Может быть, придется созвать всю команду. Может быть, он пытался приставать к кому-нибудь из девочек. А какие новости у тебя? Есть описание автомобиля?
Сейер вздохнул и вынул из внутреннего кармана рисунки.
— Рагнхильд говорит, что лыжный чехол был лодкой. А у Раймонда получился очень смешной рисунок, — сказал он тихо. — Но гораздо больше меня заинтересовал турист, который приходил к нему во двор вчера вечером и без труда переубедил Раймонда, что автомобиль был красным. — Сейер положил рисунки на стол.
Скарре широко раскрыл глаза.
— Как? — только и спросил он.
— Обычный турист, — объяснил Сейер. — В кепке. Я не стал давить, он начал выходить из себя.
— Вот это я называю расторопностью.
— Это я называю в первую очередь умением рисковать, — задумчиво возразил Сейер. — Но ведь речь идет о человеке, который знает, кто такой Раймонд. Он знает также, что они видели его, Раймонд и девочка, и хочет обезопасить себя. Так что нам нужно сосредоточиться на автомобиле. Он вполне может стоять где-нибудь по соседству.
— Но подойти к дому Раймонда — это довольно отчаянный поступок. Никто не мог его видеть?
— Я спрашивал. Никто не видел его. Но если он пришел с вершины Коллена, дом Локе — это первый дом, а его двор плохо виден из соседних домов.
— А что старик?
— Он слышал только бормотание снаружи и ни на секунду не поддался искушению выглянуть из-за занавески.
Некоторое время полицейские молча ели мороженое.
— Значит, забудем Хальвора? И мотоцикл?
— Ни в коем случае.
— Когда мы вызовем его?
— Вечером.
— Почему ты решил подождать до вечера?
— Здесь по вечерам потише. Да, я поговорил с матерью Рагнхильд, пока девочка оставляла в альбоме свои показания. Сёльви — не дочь Холланда. Биологическому отцу запретили общаться с дочерью. Вероятно, по причине алкоголизма и насилия.