— Если бы кто-нибудь объяснил это мне самому. — Он пожал плечами. — Боюсь, я довольно сильно надоел ей, пытаясь заставить ее переменить решение, но бесполезно. Ей надоело. Не то чтобы я ей верил, но так она сказала. Сказала, что лучше будет бегать. И действительно бегала, по утрам и вечерам. Я часто проезжал мимо нее по долине. Она бежала на полной скорости, длинноногая, в дорогих кроссовках. Холланд не экономил на дочери.
Он ждал, когда же они выпустят кота из мешка; у него не было надежды, что кот не выпрыгнет.
— Вы живете здесь один?
— Недавно я развелся. Жена взяла с собой детей и съехала, так что теперь я один — и в общем, привык. У меня не так уж много свободного времени: работа, а потом тренировки. Я тренирую еще команду мальчиков, играю в «Old Boys». Полдня вхожу и выхожу из душа.
— Вы не поверили Анни, когда она сказала, что ей надоело, — а что вы сочли настоящей причиной?
— Никаких предположений. Ну, у нее есть мальчик, для общения с ним, конечно, нужно время. Впрочем, он не атлет, эдакий тонконогий ершик для трубки. Бледный и хилый, как лимонная косточка. Он несколько раз был на матчах, сидел как бревно на первом ряду и никогда ничего не понимал. Только водил головой за мячом, туда-сюда, туда-сюда. Когда они уходили, она даже не отдавала ему сумку. Он не подходил ей, нет, она была еще круче, чем выглядела.
— Она продолжала с ним встречаться.
— Неужели? Ну что ж, у каждого свой вкус.
Сейер опустил глаза и спросил себя: а у меня? Какой вкус у меня?
— Служебные обязанности требуют, чтобы я задал вам вопрос: где вы были в прошлый понедельник между одиннадцатью и двумя часами дня?
— В понедельник? Вы имеете в виду — в тот день… На работе, конечно.
— И это могут подтвердить в магазине стройматериалов?
— Иногда я езжу по делам. Доставляю двери заказчикам.
— Значит, вы были в разъездах? Один?
— Какое-то время я провел за рулем. Отвез два гардероба на виллу в Рёдтанге, там это в любом случае подтвердят.
— Когда вы были там?
— Между часом и двумя вроде бы.
— Точнее, Йенсволь.
— Ну, ближе к двум, видимо.
Сейер прикинул про себя.
— А где вы были до этого?
— Я сплю подолгу. Украл у работы полчаса в солярии. Иногда мне приходится работать сверхурочно, а надбавку за это я не получаю. Так что никаких угрызений совести я не испытываю. У шефа у самого есть привычка…
— Где вы были, Йенсволь?
— Я припозднился в тот день, — откашлялся он. — Мы в воскресенье были с приятелем в городе. Это, конечно, глупо — ездить в город в выходные, когда знаешь, что наутро вставать и так далее, но так уж вышло. Я вернулся домой около полвторого, кажется.